Girl got a gun
Все-таки, я решила выложить этот фанфик сюда, хоть он и довольно большой (да, для меня 50 страниц - это много^^) Буду выставлять по частям каждый раз, как будет свободное время. Hope, you'll enjoy it 
Название: 10 Заповедей
Персонажи: Рёда, КаТ-ТУН, Тегоши
Рейтинг: R
Жанры: повседневность, драма, AU
Предупреждение: МПРЕГ
Заповедь 1. "Не прелюбодействуй". Часть 1.Все агентство обсуждало очередную победу Нишикидо по завоеванию женского пола: очередная «девушка на одну ночь» оказалась довольно настойчивой и никак не желала понять, что Рё не собирался заводить отношения, тем более подобным образом…
- И вообще, секс – не повод для знакомства! – вокруг кансайца уже собрался кружок, послушать новую байку хотелось многим, особенно с комментариями самого острого языка в агентстве.
- Да, Рё, ты никогда не задумывался о том, что чувствуют несчастные, охмуренные и брошенные тобой женщины, - голос Йокоямы звучал осуждающе, но блеск глаз выдавал его веселость. – Не думаешь, что когда-нибудь подобное может произойти и с тобой?
- Какая девушка решит выпроводить меня из постели?! Они же все только и просят о продолжении… - Нишикидо даже фыркнул от самодовольства, а его задранный кверху подбородок доставал уже чуть ли не до потолка.
- Почему обязательно девушка?.. – тихого бормотания Казуи, проходящего мимо компании, никто не услышал.
- Черти что происходит – все сидят, балду пинают, будто танцы уже выучены, а песни записаны! – Каменаши вернулся в гримерку КаТ-ТУН, полный негодования.
- Каме, ну не каждый же такая пчелка-труженица, как ты! – Тагучи даже не думал отрываться от очередного уровня «Супер Марио», и Коки его полностью поддерживал, умудрившись развалиться на диване в позе звезды и пытаясь уснуть под бормотание Мару, читающего какую-то заумную книжку и периодически делающего в ней пометки, комментируя их вслух.
Дверь была буквально снесена ворвавшимся через нее мини-торнадо в лице Татсуи, находящегося не в самом лучшем расположении духа. Одногруппники только и успели увидеть, как он, побросав свои вещи в спортивную сумку и закинув ее на плечо, таким же вихрем унес прочь, буркнув, не обернувшись: «Я в зал».
- Что это с ним? – Джунно даже отвлекся от преодоления очередного препятствия, поставив игру на паузу и подняв голову.
- Кажется, он тоже услышал новую историю Нишикидо… - Казуя многозначительно покачал головой.
- И все-то ты знаешь, Черепашка!
- Работа у меня такая, Коки. Нервная очень, кстати.
Вот уже полчаса Уеда мутузил бедную грушу, представляя на ее месте одного-единственного, но такого ненавистного в этот момент человека, плюющего на чужие чувства, ни во что их не ставящего. Татсуя даже не заметил, как оказался в зале не один, только знакомый голос, звучащий в этот раз довольно робко, вывел его из забытья:
- Ано, Уеда-сан, можно?
- Юя, к чему эта официальность? Ты не намного меня младше. Конечно, проходи, - Тат-чан сошел с ринга, вытирая пот с лица небольшим полотенцем и с благодарностью принимая из рук юноши бутылку с водой.
- Тогда как мне Вас называть? – это было так не похоже на Тегоши, обычно немного нагловатый и капризный, сегодня он казался застенчивым и нерешительным.
- Как все: «Тат-чан» - так будет проще всего, - наполовину опустошенная бутылка приземлилась на скамейку, а язык Уеды прошелся по губам, собирая последние капельки живительной влаги.
- Хорошо! Тат…-чан, - все также неловко произнес Юя, а потом радостно, будто ему дали конфету, повторил, уже гораздо звонче: - Тат-чан!
Татсуя улыбнулся и присел на край лавочки, откинув голову и жестом приглашая Тегоши сесть рядом.
- Ты что-то хотел, Юя?
- Нет, то есть, да. Просто Каменаши-сан, попросил меня найти Вас… то есть, тебя, - юноша тут же поправился под внимательным взглядом Уеды. – Он просил передать, чтобы ты включил телефон и еще, что завтра репетиция начнется на два часа раньше.
- Ты уже обедал? – Татсуя все также пристально смотрел на Тегоши.
- Э… Когда ты об этом напомнил… Я даже не завтракал, - желудок Юи согласно заурчал.
- Тогда пошли. На сегодня с тренировками я закончил.
Уеда улыбнулся и принялся собирать вещи. Затем он быстро принял душ, переоделся и позвал Тегоши за собой. Они отправились в одно из тихих и поэтому любимых местечек Татсуи – маленький, но уютный ресторанчик неподалеку от парка, где также обожал гулять Уеда.
- Все так вкусно! И кажется, приготовлено с любовью! – Юя просто сиял, как лампочка, излучая радость и счастье. И дело было не просто в угощеньях…
- Я знаю здешнего повара – отличный парень и готовит действительно с душой, очень любит свою работу, - улыбка Тат-чана была натянутой – он все еще думал о том, что услышал около часа назад, даже болтовня Тегоши не могла отвлечь его от этих мыслей.
Будто сквозь пелену, до него доносился голос юноши, на все вопросы он отвечал автоматически, не пытаясь вникнуть в то, о чем идет речь.
Общение не помогло. Значит, вариант второй: нужно попробовать забыться. Следующий пункт назначения: бар. Цель: напиться до беспамятства. Действуй, Тат-чан!
Заповедь 1. "Не прелюбодействуй". Часть 2.В баре, как обычно, было полно народу, поэтому затеряться в толпе и не быть узнанным не составило труда. Татсуя выпил уже неизвестно, какую по счету рюмку с горячительным напитком, и теперь нетрезвым взглядом смотрел мимо танцпола, на бар, где в этот момент, потягивая нечто, похожее на виски, сидел его персональный кошмар – Нишикидо Рё. Почему он находился именно здесь, хотя его любимым заведением был бар в паре кварталов отсюда, оставалось загадкой, решение которой, впрочем, не имело для Уеды никакого смысла.
Все происходит не просто так…
Чуть не уронив рюмку и еле-еле разобравшись в запутавшихся ногах, Тат-чан все-таки встал с насиженного места и решил пойти к кансайцу. Почему, история, опять же, умалчивает. Скорее всего, алкоголь прибавил смелости, а, может, и глупости, и Татсуя решил расставить все по местам. Как бы из этого не получился бардак…
- Что ты тут делаешь? Разве по плану у тебя не должно быть сейчас очередного потрясающего секса с одной из самых красивых куколок города? Здесь ты вряд ли найдешь кого-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающего одну из них, - эту тираду Уеда произнес, почти не сбиваясь, на одном дыхании, но язык, все же, немного подвел, отчего получилось не гордо и независимо, а немного жалко.
- Ты прав, но сегодня я решил немного поменять планы – рутина утомляет. Так что у меня сегодня новая цель, и, поверь, она сильно отличается от всех предыдущих… - Рё усмехнулся, смотря Татсуе прямо в глаза.
- И кто же это, если не секрет? – Тат-чан пьяно улыбнулся, хотя в душе все горело и далеко не из-за выпитого алкоголя. – Надеюсь, ты не стал зоофилом?
- Тогда мы бы встретились в зоопарке и при немного других обстоятельствах. Хотя, знаешь, Химэ, я готов стать даже зоофилом, чтобы заполучить одного милого кролика.
- Неужели он сегодня придет сюда?
- Лучше – он уже здесь… - затуманенный спиртным мозг Татсуи не сразу сообразил, что произошло, но, когда молодой человек почувствовал на языке вкус виски, а на своих губах – губы Нишикидо, было поздно о чем-то думать.
Слишком сильным был соблазн, слишком высоко висел вдруг сорвавшийся прямо в руки запретный плод – не возможно было остановиться и отступить. Первая из Заповедей Божьих была нарушена, еще одна душа познала вкус греха…
Утро встретило Татсую ярким солнцем, готовым с садистским наслаждением ослеплять всех и вся, и головной болью, что, пожалуй, было даже неприятнее разыгравшегося светила. Память вернулась лишь в тот момент, когда Уеда, оглядевшись, увидел смятую простынь и сбитое одеяло. Сильная боль в пояснице отвлекала от нормального течения мыслей, если, конечно, в этом состоянии оно еще было возможным. Несколько небольших, уже засохших за ночь темно-красных капелек заставили зажмуриться и закусить губу: ему понравилось то, что было, но лишь под конец – Рё был не очень-то нежен, раньше имея дело исключительно с женщинами. Более того, Татсуя даже не хочет себя обнадеживать: Нишикидо и остался любителем слабого пола, как «каждый нормальный мужчина», о чем не преминул известить Уеду почти сразу после секса. И поспешил уйти, как только докурил вторую сигарету…
Татсуя чувствовал себя одной большой болевой точкой: ныло и горело все, и внутри, и снаружи. Чтобы хоть как-то унять эту боль, Тат-чан попытался свернуться на кровати в клубочек, но стало лишь хуже – помимо боли пришли обреченность и нежелание что-либо делать, даже дышать.
Пришлось все же побороть себя и пойти в агентство – репетиции еще никто не отменял. Уеда, не раз познавший все «прелести» похмельного синдрома, предполагал, что бывает хуже, чем просто головная боль и чрезмерный шум в ушах, но он совершенно не был готов увидеть все бывшее содержимое своего немаленького желудка в туалете. Кое-как добежав до волшебной комнаты, он почти сразу распрощался со вчерашним ужином, обедом и, кажется, даже завтраком.
Умывшись, Татсуя взглянул в зеркало и тут же пожалел об этом: слишком бледное лицо и контрастно черные глаза – вроде, он не так уж много и выпил, чтобы последствия были такими. Странно, но ничего не поделаешь.
Выпив таблетку от головы и наскоро одевшись, Уеда отправился на репетицию.
«Благо, что не проспал», - подумал молодой человек, входя в здание агентства.
- Тат-чан, что случилось? Ты неважно выглядишь, - к нему подбегает встревоженный Тегоши.
- Юя, ты чего вдруг? Со мной все в порядке, - странно чувствовать заботу того, с кем общаешься только второй день.
- Я… я просто… - юноша замялся. – Я проходил мимо, но увидел тебя. Ты плохо выглядишь, что-то произошло?
- Нет, все действительно хорошо, я лишь немного не выспался, - Татсуя снова нацепил улыбку, хотя это больше напоминало гримасу человека, мучающегося от зубной боли. – Кстати, тебе бы тоже не помешало иногда отдыхать: еще чуть-чуть и мешки под твоими глазами смогут смело соперничать с моими!
- Неправда! – Юя смешно топнул ногой. – Я не выгляжу так плохо!
- А я, значит, выгляжу? Хотя да, ты прав – сегодня у меня, определенно, не самый лучший вид…
- Ничего! Нужно только приложить к глазам что-нибудь холодное, кажется… Я принесу влажную тряпочку тебе в гримерку!
- Ни к чему, Юя, я и сам могу… - это Уеда кричал уже вдогонку юноше, но тот лишь на пару секунд повернул голову, улыбнулся и побежал дальше.
«Что творится с этим парнем?» - по пути в гримерную своей группы думал Татсуя, правда, упрямо заявляющая о себе головная боль не давала спокойно это делать.
- Ты?! Что ты здесь делаешь? – Тат-чан, повернув за угол, чуть не врезался в Нишикидо, стоящего рядом с дверью.
- И тебе привет, Химэ. Просто хотел удостовериться, что о нашей маленькой тайне никто не узнает.
- Не волнуйся об этом! Я еще не выжил из ума, чтобы рассказывать кому-нибудь о таком! – прошипел Уеда.
- Молодец, хороший мальчик, - Рё ухмыльнулся. – Кстати, неважно выглядишь, неужто не спал всю ночь?
- Если бы ты остался, то знал бы ответ на этот вопрос, - не произнеся больше ни слова, Татсуя открыл дверь и вошел в комнату.
- Охаё, Тат-чан! Что-то произошло? Ты такой бледный! – Мару решил начать допрос.
- Еще один, - буркнул Уеда но так, чтобы его не услышали. – Охаё! Все хорошо, Юичи, не волнуйся.
-Татсуя, тебе тут кто-то записку оставил. Мы не читали, ты не думай! Хотя очень хотелось узнать, кто же на этот раз решил признаться тебе в любви, - честно признался Коки, протягивая бумагу.
- Спасибо. – Тат-чан развернул письмо и принялся читать. В тот же момент ему стало не по себе – думаю, каждый почувствовал бы себя нехорошо, прочитав подобное послание, адресованное именно ему:
Заповедь 2. "Не упоминай имя Божие всуе". Часть 1Заповедь 2. "Не упоминай имя Божие всуе". Часть 1
- Что там, что там?! – Коки пытался заглянуть через плечо Татсуи, но тот быстро сложил листок и спрятал его в карман, затем повернулся к одногруппникам, натягивая "смущенную" улыбку.
- Да так, один поклонник…
- "Поклонник"? Не "поклонница"? – Мару зацепился за это слово, пристально рассматривая лицо Уеппи.
- Ну да, это не так уж и странно в наше время, - полувопросительно ответил Уеда, надеясь, что допрос на этом закончится.
Однако Юичи явно хотел спросить что-то, еще, но его прервал звук открывшейся двери и возглас: "Тат-чан!"
- Тат-чан, я принес мокрую салфетку, приложи, пожалуйста!
- Тегоши?! – пятеро молодых людей повернули голову в сторону говорящего.
- Спасибо, Юя, сейчас приложу, - Татсуя принял из рук улыбающегося чуда бумагу и слегка провел ей сначала под одним глазом, затем под другим, после снова вернулся к первому.
- Надеюсь, что это поможет! Кстати, Тат-чан, ты сегодня свободен? Недели две назад недалеко открыли кафе, мне Массу рассказывал, сказал, что ему там очень понравилось. Я бы тоже хотел сходить, но только не с кем… Составишь компанию?
- Мне кажется, или ты приглашаешь меня на свидание? – Уеда засмеялся. – В любом случае, я согласен – все равно нет никаких планов на вечер, так почему бы не пойти?! Если уж главный обжора агентства остался доволен, значит, готовят там действительно хорошо!
- Ура-ура! Я подойду после репетиции! – Тего с широкой улыбкой, способной ослепить любого, выпорхнул за дверь, оставляя позади себя тишину и удивленные взгляды. И это еще мягко сказано…
- Что это сейчас было? – все с непониманием смотрели на Татсую, ожидая объяснений.
- "Тат-чан"? Он назвал тебя "Тат-чан"?! Я не знал, что вы настолько близки, - Джунно обиженно выпятил губу.
- А что такого? Многие меня так называют, - ответил Уеда, одним глазом смотря на Тагучи, второй был закрыт салфеткой. – И вообще! Не хочу ничего комментировать!
- Боже, какие мы загадочные, даже друзьям ничего не можешь рассказать! И с запиской то же!
- Вы одногруппники… - последнее, что произнес Татсуя, прежде чем дверь за ним с шумом закрылась.
- У него что-то случилось, поэтому он такой, - Казуя пытался хоть как-то оправдать Уеду, но и ему было неприятно от того, что тот сказал.
"Одногруппники… как будто мы только что образованная группа незнакомцев, а не прошли вместе многое, далеко не самое приятное…"
Татсуе было стыдно за свои слова. Едва выйдя за приделы комнаты отдыха КаТ-ТУН, он хотел было вернуться обратно и извиниться, но врожденная гордость, совершенно не нужная в данной ситуации, взяла верх, и Уеда, сунув сжавшиеся в кулаки руки в карманы безразмерного кардигана, пошел от двери прочь, перед этим, правда, хорошенько приложившись об нее ногой.
Неделя прошла быстро: в нескончаемых репетициях и прогонах время летит незаметно. И вот настал долгожданный выходной, который каждый из джоннисов хотел провести по-своему, однако один из пунктов их грандиозных планов у всех совпадал: поспать хотя бы до одиннадцати утра.
Уеда, не отличаясь особой изобретательностью, также решил придерживаться такого распорядка, однако злодейка-судьба наглым образом вторглась в его личное пространство и перемешала ему все карты: в семь утра он проснулся от противной тянущей боли внизу живота. Думая, что мог потянуть какую-нибудь мышцу во время сна, Тат-чан улегся поудобнее, повернувшись на другой бок и положив руку под подушку, попытался снова уснуть, но ничего не вышло – боль только усилилась. Поняв, что просто так она вряд ли пройдет, и потеряв надежду на продолжение прерванного сна, Татсуя встал с кровати и отправился на кухню за таблеткой. Ничем не прикрытая собственная нагота его ничуть не смущала, тем более, он был дома один и спокойно мог позволить себе подобное.
Вернувшись в спальню и уже забираясь обратно под теплое одеяло, Уеда обнаружил небольшое темно-розовое пятно на белоснежной простыне и застыл, не понимая, откуда на кровати взялась кровь. Не придумав ничего лучше, чем поменять постельное белье, Тат-чан, сонливость которого совсем прошла, затем оделся и решил позавтракать. Кофе категорически не хотелось, хотя обычно Татсуя не мог представить себе нормального утра без него. Вместо этого организм требовал чаю, а глаза сами остановились на сахарнице. В итоге, через несколько минут на кухне начали витать аромат фруктового чая и запах рыбы, которую Тат-чан выудил из недр холодильника, пожелав использовать ее вместо вдруг приевшихся бутербродов.
День начался не совсем удачно, но к обеду, казалось, все наладилось: переменчивая погода заставляла отказаться от лишних прогулок по улице и посвятить всего себя чтению книг при неярком свете маленькой "пузатой" лампы, устроившись поудобней в кресле и укрывшись пледом.
И все же покой певца-боксера был нарушен, когда в дверь позвонили. Погрузившись в захватывающий сюжет, представленный на немного выцветших страницах любимой книги, которую Татсуя перечитывал уже не первый раз, он сначала не заметил этого, но назойливая трель звонка повторилась, отвлекая от чтения и прогоняя созданные в воображении образы. Пришлось подняться и пойти в коридор.
Какого же было удивление молодого человека, когда, подойдя к двери и открыв ее, он не обнаружил за ней никого, лишь на небольшом коврике с надписью «Welcome!» лежал свернутый листок. Плохое предчувствие, не покидавшее его все время с момента первого послания, усилилось, стоило прочесть письмо без отправителя и обратного адреса:
"Ты такой беспомощный. Я хочу видеть твои слезы. Покажи мне их…"
Заповедь 2. "Не упоминай имя Божие всуе". Часть 2Заповедь 2. "Не упоминай имя Божие всуе". Часть 2
Сжав бумагу в руке, Татсуя побежал по лестнице вниз, думая, что еще может догнать того, кто оставил эту записку, но, даже выбежав из дома, он не обнаружил никого – улица была совсем пустой, все люди из-за плохой погоды попрятались по домам или уютным кафе, желая хоть как-то поднять себе настроение.
На автомате Уеда вернулся обратно и, зайдя в гостиную, плюхнулся на диван, все также сжимая в руке письмо. Татсуя ушел в себя, стараясь понять, что за человек ему пишет и почему.
Второй раз за день его возвращают на землю посредством звонка, но на этот раз – мобильного телефона. Уеда вздрогнул от неожиданности, а затем, сообразив, откуда идет звук, подошел к столу, доставая телефон из-под кучи исписанных нотами и текстами листов.
- Моши-моши?
- Тат-чан, это Тагучи. Ты не занят? Мы с парнями хотели отпраздновать скорый выход сингла заранее, ведь потом все равно не удастся. Пойдешь с нами?
Это был первый разговор Татсуи с КаТ-ТН за эту неделю. После того, как Уеда назвал их одногруппниками, он не обменялся ни с кем из них даже парой фраз, разговоры о работе не в счет. Поэтому голос Джунно успокаивал, впрочем, как и всегда, наполнял сердце теплом и прогонял тревогу, к которой за семь дней Татсуя успел привыкнуть.
- Не думаю, что вы будете мне рады: я буду мешать веселью, портя его своей кислой миной.
- Татсуя, - Джунноске называл его так, только когда хотел сказать что-то серьезное и важное. – Ты должен извиниться перед ними, и ты сам это знаешь. Мы знакомы достаточное количество лет, чтобы понимать и чувствовать, когда с кем-то из нас что-то не так. И сейчас я точно знаю, что у тебя что-то произошло, но, почему-то ты не хочешь рассказывать об этом никому. И, сам знаешь, не стоило говорить того, что тогда прозвучало. Даже если ты так думаешь…
- Я так не думаю, - прервал его Уеда. – Я не думаю о вас как о всего лишь одногруппниках, Джунно. Вы для меня гораздо большее, моя семья. Но тогда… Что-то меняется, Джунно, неуловимо меняется, но я не могу понять, что. Ты прав, со мной что-то происходит, слишком часто я чувствую какую-то озлобленность на всех, независимо от того, с кем общаюсь. Поэтому не думаю, что было бы хорошей идеей мне пойти с вами, - Татсуя удивился своей откровенности и решил побыстрее закончить разговор.
- Понимаю. И все-таки, некоторым людям стоит доверять… Позвони, если что-то случится. Кстати, завтрашняя репетиция отменяется, так что можно отдохнуть еще денек – не известно, когда в следующий раз так повезет. Джа нэ, Тат-чан.
- Пока, Джунно… - Уеде хотелось сказать что-то еще, но он уже нажал на отбой и убрал мобильный от уха, уставившись на его экран, где на заставке стояла одна из самых любимых фотографий Татсуи: шестеро КАТ-ТУН держались за руки и смеялись. Это фото не было нигде опубликовано, хотя и было сделано во время очередного фотосета: лицо Джина казалось немного непропорциональным из-за неудачно падающей на него тени, а Каме показывал весьма двусмысленную рожицу. Но из всех других изображений, это было, пожалуй, единственным, на котором не красовался невидимый, но легко осязаемый штамп: "Постановочный". Легкость и непринужденность сквозили во всех деталях, передаваясь тому, кто смотрел на фотографию, пусть даже с небольшого экрана телефона.
"Кажется, что это было в прошлой жизни…" - пальцы невесомо прошлись по экрану.
Вдруг изображение исчезло, и на его месте появилась маленькая картинка Тегоши, а сам телефон завибрировал.
- Юя?
- Тат-чан, прости, если отвлекаю, - знакомый голос, как обычно, звучал маленькими звонкими колокольчиками. – Как у тебя дела?
- Не отвлекаешь, не волнуйся. У меня все хорошо, а ты как?
- Не очень: погода убивает во мне желание что-либо делать. А ведь я так хотел сходить куда-нибудь, например, в кино на этих выходных!..
- Я могу сходить с тобой, если хочешь. Думаю, вдвоем будет веселее. К тому же, мне бы тоже не мешало бы поднять себе настроение.
- Отлично! Тогда давай встретимся через два часа у кинотеатра!
- Хорошо, - этот неугомонный ребенок заставлял Татсую улыбаться, к тому же было видно, что Юя все спланировал заранее, тщательно обдумывая каждую фразу, и это не могло не умилять. – До встречи.
- Бай-бай!
Татсуя откинулся назад, упираясь взглядом в потолок. На сборы ему обычно хватало получаса, а, значит, еще полно времени, которое нужно как-то провести. Думать ни о чем не хотелось, поэтому Уеда решил отвлечься, встав и отправившись на кухню. Там он включил телевизор, где показывали очередную развлекательную программу, и стал готовить себе обед, так как уже чувствовал легкий голод. Но стоило Татсуе открыть холодильник и почувствовать смесь различных запахов, как он тут же был вынужден бежать в туалет, чтобы избавить взбунтовавшийся желудок от остатков пищи. Тошнота уже не первый раз мучила Уеду, но, решив, что это просто отравление, он ее игнорировал, не торопясь звонить врачу…
В назначенное время Татсуя уже стоял у входа в кинотеатр, благоразумно одевшись так, чтобы не сильно выделяться из толпы, Тегоши же пришел на несколько минут позже, запыхаясь и сбивчиво прося прощения за опоздание. Уеда улыбнулся, сказав, что все нормально и он ждал совсем недолго, предложил уже зайти в здание – до начала фильма оставалось не так много времени.
- Смотрите, мне кажется, или это Тат-чан?! – воскликнул Тагучи, указывая на подходящих к двери парней.
- Татсуя? Он же, вроде, дома должен быть, читать очередную мангу или какие-нибудь странные книги: погода как раз располагает к такому… - Коки был удивлен, впрочем, как и все остальные.
- И с кем он?! Это же Тегонян! Почему они вместе?
- Интересно: с нами идти у него нет настроения, а с Тегоши, значит, есть?!
Пока ТаНака и Джунно возмущались, Казуя лишь молча смотрел на удаляющуюся спину Татсуи, хмуро сдвинув брови.
Всё только начинается…
Заповедь 3. "Не убий". Часть 1Заповедь 3. "Не убий". Часть 1
Почти у всех нормальных людей утро начинается со звонка будильника или пения птичек за окном, у Уеды же оно началось с очередного бурного приветствия белого друга, к которому он еле успел добежать прежде, чем в энный раз опустошить свой желудок.
"Что же происходит? Неужели отравление настолько сильное?" – думал Татсуя, готовя себе бутерброд из долек мандарина и кусочков рыбы, уложенных на смазанный маслом хлеб. – "К тому же голова постоянно раскалывается… Но я же спокойно ем нормальную пищу! – он критически посмотрел на "бутерброд" и вздохнул. – Что-то здесь не так! Может, еще шоколадной пасты добавить? Точно! И огурцов!.."
Тренировки казались гораздо более выматывающими, чем обычно: голова то и дело кружилась, перед глазами все плыло, но Уеда упорно продолжал отрабатывать танцевальные движения наравне с остальными участниками группы. То, что произошло через два часа репетиций, заставило КаТ-ТН поволноваться – делая очередное «па» и пошатываясь, Татсуя, будто запутавшись в ногах, упал. И не поднялся. Когда Коки подбежал к лежащему на полу Тат-чану, оказалось, что он в обмороке.
"Почему так темно? Сегодня, что, солнечное затмение, а я опять не в курсе последних новостей?! Ну почему всегда так?! Я ведь точно помню, что про это ничего по телевизору не рассказывали… Почему так жестко? И вообще! Я есть хочу! Булочку бы сейчас… Ой! Ой-ой-ой! Желудок, ты чего так бурно реагируешь? Булочку не хочешь? А чего тогда? Может, курочки? Даа, курочки со сгущенкой и ананасами… Ммм… Вот станет чуть-чуть посветлее, тогда пойду покушаю! Эй! Кто это меня двигает, а, главное, куда? Тараканы?!! Я до ужаса боюсь этих тварей, а они воспользовались тем, что сейчас темно, решили напасть! Но я не дамся! Я же боксер, в конце концов! Кия! О, кажется, я попал по одному из них! О, даже слышно, как он ругается… Странно… Где-то я это выражение уже слышал… И это, и это тоже… А вот это – так вообще, любимое! Коки?! Тебя тоже схватили эти монстры?! Я уже бегу на помощь!..."
- Тат-чан! Татсуя, вставай! – Уеда разлепляет глаза и видит обеспокоенные лица трех одногруппников, а также Танаку, скорчившегося на полу и держащегося руками за живот.
– Никогда! НИКОГДА больше я не буду пытаться привести в чувство этого недоделанного ниндзя! Он из меня чуть дух не выбил! Больно!
- Э?! Что произошло? – Татсуя удивленно уставился на друзей, стараясь понять, что за глупые мысли пришли ему в голову, и, главное, почему он заснул ("Я ведь заснул, да?") прямо на полу.
- Это у тебя спрашивать надо, что случилось! Ты заставляешь нас волноваться уже несколько дней подряд! – увидев непонимание, отразившееся в глазах Тат-чана, Казуя решает прояснить ситуацию. – Ты думаешь, мы не видим, что ты постоянно бегаешь в туалет, чтобы опустошить желудок, постоянно пьешь таблетки от головной боли, позавчера уже был на грани обморока, а сегодня это произошло… Татсуя, что с тобой творится? Ты был у врача?
- Со мной все в порядке, просто небольшое отравление. Обещаю, уже завтра я буду, как новенький!
- Не обещай того, чего не сможешь выполнить. И сходи к врачу, отравление не длится две недели…
- Откуда ты...?! Неважно! Если я сказал, что все в порядке, значит, так и есть! Кажется, репетиция закончилась несколько минут назад, так что я, пожалуй, пойду – мне еще нужно кое с кем встретиться…
- С Тегоши, да?! – подал вдруг голос Джунно. При этом выглядел он недовольным и обиженным.
- А если и с ним?! Какого черта вы следите за моей личной жизнью?! Достали!
Дверь хлопнула, оделяя Татсую от одногруппников, и каждый из КаТ-ТУН в этот момент почувствовал, что многое изменилось, между ними и Уедой встала огромная стена, делаясь толще с каждым шагом Тат-чана прочь от гримерки…
"Что же делать? Кажется, Каменаши был действительно прав, и нужно позвонить Сато-сану", - Уеда все вертел в руках телефон, не решаясь, почему-то, набрать номер.
Сато-сан был давним другом семьи Уеда и также являлся их семейным доктором: он многое знал и всегда мог помочь делом или советом.
Три длинных гудка, а затем довольно бодрый мужской голос отвечает:
- Моши-моши? Уеда-кун, это ты?
- Да, здравствуйте, Сато-сан. Я бы хотел записаться к вам на прием.
- Сегодня, через три часа, жду тебя в своем кабинете. Просто назови свою фамилию, и тебя пропустят.
- Хай! Аригато!
"Три часа… еще успею подремать немного – в последнее время я, почему-то, сильно устаю…" - Татсуя поставил будильник, чтобы не опоздать, укрылся одеялом и почти сразу забылся сном, но сном беспокойным, с непонятными кошмарами – его руки то и дело сжимались в кулаки, а между бровей залегла глубокая складка, будто он был чем-то недоволен…
Заповедь 3. "Не убий". Часть 2Заповедь 3. "Не убий". Часть 2
Большие настенные часы громко тикали, что безумно раздражало еще и потому, что кабинет был погружен в абсолютную тишину, буквально давящую на уши, а движения стрелок, казалось, совпадали со стуком сердца. Татсуя, не шевелясь и почти затаив дыхание, сидел на стуле, пока седовласый мужчина что-то бойко строчил в своем блокноте. Так продолжалось около десяти минут, пока доктор не поставил на бумаге жирную точку и не щелкнул автоматической ручкой, затем убирая ее в карман.
- Уеда-кун, давай еще раз обсудим, что с вами происходит. Ты говоришь, что каждый день на протяжении уже нескольких недель тебя мучают головные боли, снятся кошмары, и каждое утро тошнит, правильно?
- Да, все так. Это даже смешно: будто я беременная женщина! – Тат-чан засмеялся, заметив, что Сато-сан вздрогнул. – Что-то не так? Неужели я болен? К тому же я уже падал в обморок пару раз…
- Нет, я почти на сто процентов уверен, что ты здоров, однако, чтобы кое-какие мои догадки подтвердились, ты должен пройти одно обследование.
- Надеюсь, обойдется без уколов? С детства их не переношу, - Татсуя сморщился, а врач улыбнулся.
- Я помню, как бегал за тобой по всему дому, чтобы сделать прививку. Кажется, тебе тогда было пять…
- Да, я тогда спрятался в кабинете отца… - уголки губ Уеды дрогнули – почему-то, ему всегда нелегко давались воспоминания о прошлом – и он решил сменить тему. – В любом случае, если уколов не будет, то все нормально.
- Ощущение, что по мне ползет гигантский холодный слизняк, - Татсуя в который раз поморщился, вздрагивая от прикосновений пластикового оборудования.
- Ха-ха, твоя мама всегда говорила также, когда делала УЗИ. Потерпи немного…
- Не может быть! Неужели это правда?! – глаза врача расширились от изумления. – Невозможно!
- Что случилось? – Тат-чан беспокойно заерзал на кушетке. – Что вы там увидели? Неужто здоровенную дырищу в желудке?
- Кроме шуток, Уеда-кун. Все достаточно странно и практически нереально, но от этого не менее серьезно. В данный момент могу лишь с уверенностью сказать одно: в вас зародилась еще одна жизнь…
- Глисты, что ли, доктор? Это, конечно, неприятно, но, насколько мне известно, не смертельно…
- Уеда-кун, достаточно шуток. Ответь мне, пожалуйста, только честно: ты имел половую связь с мужчиной? Извини, но я должен знать – это важно.
- Ну, допустим. И что с того? – Татсуя сразу изменился в лице: ему было неприятно говорить о том, что произошло несколько недель назад, потому что они с Нишикидо относились к той ночи по-разному.
- И… ты был… "снизу"? Ками-сама, что я говорю?
- Да, был.
- Тогда все сходится… Уеда-кун, я должен рассказать тебе кое-что. Выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.
Татсуя лишь кивнул, вытирая специальной тряпочкой живот от склизкой субстанции и натягивая кофту.
- Как во всех дорамах, я начну издалека, а именно, с того, что происходило 28 лет назад. Твоя мать была беременна, кажется, шел пятый месяц, и обратилась ко мне с просьбой узнать пол ребенка. На таком сроке уже вполне можно это сделать, поэтому я согласился. Однако мы так и не смогли узнать, будет ли это мальчик или девочка. Родители придумывали варианты имени для малыша, как женское, так и мужское, пока не пришло время родов. Они даже пару раз спрашивали, какое лучше, когда приходили на очередное обследование, - Сато-сан улыбнулся, вспоминая прошлое. – Роды прошли хорошо и довольно быстро, но появившийся на свет младенец… Он был довольно необычным… Как бы сказать… Что ты знаешь, о двуполых существах, Уеда-кун?
Вопрос ввел Татсую в ступор, поэтому он не сразу ответил на вопрос:
- Гермафродиты? – утвердительный кивок врача. – Ну, они не являются ни женщинами, ни мужчинами…
- Не совсем: я бы сказал, что, как раз, они являются одновременно и теми, и другими. В общем, ты уже понял, что тот ребенок оказался как раз таким. Это случается крайне редко, в моей практике этот случай является единственным, но факт остается фактом: в результате гормонального сбоя или чего-то еще малыш родился двуполым. Но мужские первые половые признаки были развиты лучше женских, поэтому… В общем, в тот день появился на свет первый и единственный наследник семьи Уеда.
Прошло минут пять, а тишина, образовавшуюся после монолога Сато-сана, так и не была прервана. Затем раздался истерический смех Татсуи, а сам он, согнувшись пополам, стучал кулаками по кушетке по обе стороны от себя. Доктор же внимательно следил за пациентом, ожидая, когда тот успокоится.
- Ах-ха-хах!! Сато-сан, это было неподражаемо!!! Сначала ваши слова о том, что во мне зародилась жизнь, а теперь еще и это! Вам нужно писать сказки! Думаю, найдутся такие, кого заинтересуют выдуманные истории с медицинским уклоном.
- Как и ожидалось, ты не поверил мне, Уеда-кун…
- А что вы хотели? Чтобы я доверчиво посмотрел Вам в глаза и согласился на все, что вы мне предложите? Это же полный бред!
- Тогда что вы скажете об этом? Компьютер не заставишь врать, - врач указал на монитор, где небольшим пятном белел неопределенный сгусточек, отдаленно напоминающий зародыша, известного всем по рисункам в учебниках биологии.
- Чепуха! Вы взяли УЗИ какой-нибудь будущей мамаши, которая сейчас уже, наверняка, находится на приличном сроке…
- Здесь всегда стоит точная дата: этот снимок был сделан сегодня в шесть часов и сорок восемь минут. Сейчас шесть часов и пятьдесят четыре минуты.
- Плевать! – Татсуя давно забыл про формальности: ситуация, раньше повеселившая его, сейчас казалась одной из сцен очередной постановки театра абсурда.
- Пожалуйста, не волнуйся, тебе нельзя…
- Она будет расти?
- Что? – тихий шепот вместо уже привычного за несколько минут крика поразил доктора.
- Я спросил: эта хрень будет дальше расти? – Тат-чан, наконец, поднял голову и посмотрел на врача.
- Конечно, это же ребенок – он будет расти еще около восьми месяцев, пока ему не придет время появиться на свет…
- Этого никогда не будет! Сато-сан, я же знаю, сейчас полно способов, поэтому прошу: вырежете это, удалите! – Уеда приблизился к доктору и буквально схватил его за отвороты белого халата.
- Пожалуйста, Уеда-кун, отпусти. Все будет хорошо, обещаю. Только успокойся, - высвободившись из захвата, врач, продолжая смотреть пациенту прямо в глаза, успокаивающе погладил его по плечу. – Я сделаю то, что ты просишь, но при одном условии: я запишу тебя на прием через неделю. За это время ты должен для себя все решить и, если ты придешь, я выполню обещанное. Кстати, у тебя есть близкий человек, с которым ты бы мог поделиться?
- Издеваетесь? Да у меня куча друзей, которые так и ждут, что я расскажу им, что родился гермафродитом и сейчас ношу ребенка от другого мужчины! Смотрите, вон, уже в очередь выстраиваются: ждут, когда же я начну задушевный разговор! Пффф!
- Тебе просто необходимо с кем-нибудь поговорить – твой лучший друг или подруга могли бы помочь избавиться от стресса, привести чувства и мысли в порядок. Как раз недели должно бы хватить, чтобы сделать правильный выбор…
- Не волнуйтесь, Сато-сан, я приду через неделю! Это абсолютно точно! – Татсуя встал и отправился к выходу из кабинета. Когда его кисть легла на ручку двери, послышалась последняя на сегодня фраза Сато-сана:
- Не всегда правильно то, что с первого взгляда кажется таковым…
Дверь в кабинет резко захлопнулась, отделив врача и пациента на неделю.
Что же сделает Татсуя? Кажется, выбор очевиден. Но ведь это ребенок от любимого человека… Неделя размышлений и тяжелое решение…
Заповедь 4. "Не лги". Часть 1Заповедь 4. "Не лги". Часть 1
Пухлые, даже чрезмерно, губы, кукольный нос, рыжие до плеч волосы… Кто бы знал, как Татсуя ненавидит все это, этот навязанный стилистами образ холодной, высокомерной принцессы! Нишикидо был прав, называя его "Химэ". Но он был в сотни, тысячи раз более прав, когда как-то раз сказал, что природа решила поиздеваться над Уедой, сотворив его парнем, - Бог точно решил пошутить, только шутка вышла слишком жестокой…
Татсуя прикоснулся к своим губам, затем сильно сдавливая их пальцами, отчего они еще больше припухли и покраснели. Он взглянул в зеркало, внимательно смотря в немного прищуренные из-за плохого зрения глаза, которые часто называли лисьими, затем перевел взгляд ниже: скулы, нос и самое ненавистное в своем облике – губы.
Звон разбитого стекла, громкий и отчаянный, кажется, был слышен даже на другом конце Токио. Из руки текла кровь, которую Татсуя с мазохистским удовольствием растирал той же рукой по лицу.
- Уродец! Какой же я уродец! Почему я родился таким?! – Уеда сжался в комочек, прижимая пораненную руку к груди и раскачиваясь из стороны в сторону.
Вторая рука опустилась на живот, резко начавший болеть.
- Боже, что теперь делать? – перед глазами стояла картинка с экрана монитора в кабинете больницы: маленькое светлое пятнышко, которое несколько недель назад поселилось у Татсуи под сердцем. Имеет ли он право отобрать жизнь у кого-то? Тем более того, кто уже заранее ему ближе всех?
"Ребенок… мой ребенок…" - Уеда впервые думает о нем так.
Уже несколько дней он не может спокойно спать: стоит ему закрыть глаза, как перед его внутренним взором предстает маленький улыбающийся человечек, тянущий к нему свои крохотные ручки. В сердце дико щемит, и хочется дотянуться в ответ, обнять, прижать к себе, перецеловать каждый пальчик и больше никогда не отпускать. Однако стоит протянуть руку, и видение рассеивается, оставляя лишь детский плач и пустоту. От этого становится еще больнее, но Татсуя понимает, что никогда не сможет причинить вред самому родному человеку, своей маленькой частичке, и это осознание заставляет его улыбнуться сквозь слезы.
- Я больше не один, нас двое. Я никогда не отпущу тебя, моя маленькая, пока не родившаяся лисичка… - почему-то Тат-чан уверен, что у него будет дочка, но и сыну он тоже будет рад, ведь это ЕГО ребенок. Рука легко поглаживает еще плоский живот, а губы повторяют две фразы: "Прости меня. Я очень тебя люблю". Татсуя не лжет, он уже точно это знает.
Вечер приходит неожиданно, стуча в окно мелким дождем. Уеда отрывается от чтения очередной сказки – хоть он немного смущался и чувствовал себя странно, но читал вслух, будто разговаривая с видимым собеседником, - и идет на кухню приготовить ужин и заварить чай. Но звонок в дверь меняет его планы, заставляя плестись в прихожую и открывать дверь, за которой снова никого не было.
"Да что за черт?!" - на небольшом коврике снова лежало "письмо счастья". Татсуя поднял его и смял, решив выбросить, однако природное любопытство остановило парня. Он закрыл дверь и пошел на кухню, где при свете смог прочитать написанное немного корявым почерком послание-вопрос:
"Завтра важный день, не так ли? Ты ведь принял верное решение? Кстати, твое лицо действительно прекрасно, когда ты плачешь, спасибо что выполнил одно мое желание, но это еще не все…
До скорой встречи, Тат-чан!"
"Завтра?" - Уеда с недоумением посмотрел на настенный календарь. Действительно, завтрашнее число было обведено ручкой, а это значит, что должно произойти что-то важное…
- Сато-сан! Я должен был пойти к нему завтра! – с многочисленными утомительными репетициями (уже через две недели состоится концерт) и другими заботами Татсуя успел забыть о визите к врачу. К тому же голова, на удивление, болела гораздо меньше, чем в первые дни, а тошнота мучила теперь только по утрам. – Надо бы позвонить и отменить все. Или пойти завтра? Попросить еще раз показать мне тебя? – Тат-чан с любовью посмотрел на свой животик. – Да, решено! Так и сделаю! Наверное, Сато-сан будет рад моему решению.
"Хорошо, что он отговорил меня тогда…" - за всеми мыслями и делами Татсуя совершенно забыл о листке бумаги, сиротливо лежащем на столе, а зря, ведь он так и не узнал, кто же ему пишет…
Хотя, думается мне, что в этот момент, такая мелочь не играет для "будущей мамочки" никакой роли…
Заповедь 4. "Не лги". Часть 2Заповедь 4. "Не лги". Часть 2
- …Довести до кипения, выключить плиту и помешивать еще минуты 2-3… - Татсуя отложил на стол кулинарную книгу и принялся ждать, когда же блюдо закипит. После того, как он принял одно очень важное решение, в его жизни произошли значительные перемены: походы в ночные клубы, бывшие обязательными в распорядке воскресных дней, исчезли, зато появились готовка, стирка и еженедельные рейды по продовольственным магазинам в поисках лучших продуктов. Спустя некоторое время Уеда начал разбираться в этих тонкостях не хуже домохозяек, хоть с готовкой и были некоторые проблемы и не всегда то, что получалось, можно было есть, однако Тат-чан не расстраивался, ведь на то, чтобы всему научиться, у него было еще около семи месяцев.
Татсуя задумался, и перед глазами встали картинки из недавнего прошлого:
- Сато-сан, здравствуйте.
- Уеда-кун, здравствуй. Проходи, - доктор потер уставшие глаза. – Так ты не передумал?
- Вчера, глядя на календарь, я не сразу вспомнил, почему эта дата обведена ручкой… - Тат-чан улыбнулся. – Я пришел к Вам с просьбой: можно мне еще раз сделать УЗИ?
- Ты мне так и не поверил? Я и сам был в шоке, но…
- Нет, Вы неправильно меня поняли, Сато-сан. Я хотел бы провести повторную процедуру, чтобы еще раз увидеть малыша и, если можно, взять его снимок, - Татсуя с любовью и нежностью погладил животик.
- Так ты… Оставишь его?! – врач немного растеряно, но от этого не менее счастливо улыбнулся пациенту.
- Этот малыш – частичка меня, я никогда не смогу его бросить. Мне жаль, что я понял это не сразу и наговорил Вам гадостей в прошлый раз… - Уеда опустил голову.
- Ничего, просто ты перенервничал. С кем не бывает! Ну что ж, раз ты хочешь поглазеть на ребеночка, тогда пойдем в кабинет УЗИ…
На следующий день был выходным, поэтому Тегоши позвал Тат-чана сходить в городской парк, ведь "такая хорошая погода, грех упускать возможность полюбоваться красотой природы"! Татсуя решил, что эта идея вовсе неплоха, поэтому с радостью согласился.
Погода, и вправду, была прекрасной: солнце не только ярко светило, но и согревало все вокруг, от его тепла и света хотелось беспрестанно улыбаться и довольно щуриться, словно кот, наевшийся сметаны.
Они долго гуляли по мостовой, а затем отправились в парк, чтобы посидеть на скамье рядом с небольшим прудом и покормить лебедей. Покой навевал легкую сонливость, но она была очень приятной, тягучей, и никто из товарищей не хотел разрушать эту атмосферу. Тегонян украдкой любовался профилем Татсуи, скользя взглядом по линии лба, носа и задерживаясь на губах, но стоило Уеде чуть повернуть голову в сторону парнишки, как Юя, слегка краснея, отводил взгляд. Тат-чану, который, несомненно, видел все действия мальчишки, было забавно наблюдать за ним, но он продолжал казаться немного грустным и слегка рассеянным, хотя хотелось громко смеяться.
В очередной раз пройдя по широкой аллее и вдохнув сладкий цветочный запах полной грудью, парни отправились на поиски ресторанчика или кафе, где можно было бы вкусно перекусить. Небольшое здание с необычной вывеской привлекло их внимание, а, точнее, внимание Татсуи, который уже давно хотел поесть итальянской пищи. Видя, как загорелись глаза Юи, Уеда понял, что паренек тоже явно не против.
- Зайдем? – Тат-чан улыбнулся и открыл дверь в пригласительном жесте. Тегоши активно закивал головой, да так, что казалось, что она вот-вот отвалится, и потянул Татсую вовнутрь.
- Фуух, я наелся! – Тегонян довольно улыбался и поглаживал заполненный под завязку живот.
- Даа, я тоже. Здесь очень неплохо готовят, надо взять на заметку.
- Угу, возьми, только если еще пару раз в ближайшее время тут поешь, будешь целую неделю в спортзале торчать, ризотто и макарошки сбрасывать…
- Об этом я, как-то, не подумал… - Тат-чан разочарованно выпятил губу, отчего Юя захихикал.
- Тат-чан, ты такой смешной! А еще ко мне как к ребенку относишься!
- А кто ты, если не ребенок?! И не спорь со мной, я старше! – Татуя тоже засмеялся…
- Каме, ты не понимаешь! Мне срочно нужно уйти! СРОЧНО – это значит: СЕЙЧАС, СИЮ МИНУТУ, Каме!
- Понимаю я все, Тат-чан, но и ты пойми: концерт послезавтра, а у нас все практически в сыром виде!
- Так посушите! – Татсуя устал пререкаться и просто ушел, даже не хлопнув дверью, потому что голова сильно болела и сил почти ни на что не оставалось…
- Уеда, что за произвол ты тут творишь?! Ты в своем уме: прогуливать репетиции прямо перед выступлением?! – менеджер КАТ-ТУН рвал и метал, обливая своей слюной всех и вся в радиусе ста метров.
- Простите, Савада-сан, этого больше не повторится, обещаю, - Татсуя склонил голову в извиняющемся жесте.
- Интересно, и что же для тебя было настолько важным? Важнее карьеры?
- Мне было очень плохо, Савада-сан. Я боялся снова упасть в обморок…
- И поэтому не сказал работающим здесь врачам ни слова и отправился, хрен знает, куда, один на собственной машине без водителя? Ну-ну. Если еще раз подобное повторится, я буду вынужден доложить об этом начальству, и не думаю, что оно сделает Вам поблажку и закроет на такое глаза! Вы все поняли? Можете идти, репетиции пока никто не отменял!
- Савада-сан, - Татсуя снова поклонился и поспешил выйти из этой душной комнаты подальше от этой сволочи, зовущейся их менеджером.
Уеда понимал, что был не прав, но он не мог поступить тогда иначе, ведь, когда ему на телефон пришла смс от Сато-сана, в которой он просил срочно приехать, сердце Татсуи чуть не ушло в пятки от беспокойства. Естественно, он пулей понесся из зала в гримерную, чтобы переодеться и забрать вещи, но был остановлен такой надоедливой иногда Черепашкой.
Тогда все разрешилось относительно благополучно, если не учитывать того, что сказал Сато-сан Тат-чану при личной встрече:
- Уеда-кун, я сделал необходимые тесты и анализы и изучил полученные результаты. Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал – беременность будет протекать трудно, и уже на пятом-шестом месяце ты должен будешь лечь на сохранение, твой позвоночник просто не готов к подобным нагрузкам, поэтому есть риск травм. Кстати, я хотел бы спросить тебя об одной вещи: как скоро ты планируешь оставить сцену? Ринг, слава Богу, уже оставил…
- Сцену? Но… как же? Это же моя жизнь! Я не могу без своих одногруппников и вообще…
- Ты же не думал, что будешь работать до самых родов, Уеда-кун? Все-таки не думаю, что общественность положительно отреагирует на беременного парня, распевающего песни и пританцовывая в такт.
Молчание длилось с минуту, затем Татсуя посмотрел в глаза Сато-сану и спросил:
- Когда я должен буду покинуть сцену?
- Не позднее третьего-четвертого месяца: до этого ваше положение еще можно будет скрыть. Уеда-кун, пойми, так лучше для тебя и ребенка! – доктор крепко сжал плечи Тат-чана.
Татсуя лишь кивнул, соглашаясь. А что еще ему оставалось делать? В конце концов, он готов на любые жертвы ради своего маленького счастья, к тому же потом можно будет вернуться обратно. Наверное…
Не важно. Главное, что он сделал правильный выбор, и ничто, и никто не заставят его пожалеть об этом!
- Да, я все делаю правильно, верно, моя радость? – Тат-чан улыбнулся, погладив свой уже слегка округлившийся животик, и снова взял в руки кулинарную книгу. – Тааак… Теперь немного соли и приправы и готово! Надеюсь, что съедобно. Итадакимас!
Заповедь 5. "Не завидуй". Часть 1Заповедь 5. "Не завидуй". Часть 1
Татсуя не видел Рё уже два с половиной месяца и не знал, радоваться ему или нет: с одной стороны он не должен был все это время терпеть каждодневные издевательства и подколки от Самого Острого Языка Агентства, а с другой – Уеда сильно скучал. Слишком трудно было справляться со всем одному, и, хотя, конечно, он не собирался рассказать Нишикидо о своей маленькой тайне, но одна лишь его улыбка, пусть и адресованная кому-то другому, придавала Татсуе сил. Поэтому новость о том, что Канджани прилетают в конце недели, он встретил если не с радостью, то с облегчением.
С каждым днем становилось все труднее, и Тат-чан вынужден был это признать, потому что уже не мог на полную выкладываться на тренировках и постоянно чувствовал себя слишком утомленным для чего бы то ни было. К тому же к началу третьего месяца Татсуя ощутимо поправился, и скрывать это стало довольно сложно: вместо обтягивающих футболок длинные и, главное, очень широкие, почти безразмерные кофты и не менее широкие штаны уже наводили остальных на мысли о том, что что-то случилось – раньше ПрЫнц КаТ-ТУН не упускал ни одного случая, чтобы показать свои мышцы и, в особенности, шикарный пресс, а теперь же буквально превратился в суперскромняжку. К тому же, Тат-чан все время думал о том, что нужно будет сказать менеджеру и остальным о причинах его ухода из группы. То, что это будет именно уход, было ясно с самого начала – вряд ли его просто так отпустят неизвестно куда на неопределенный срок…
Последние несколько дней Татсуя ходил, словно в воду опущенный – он с грустью смотрел на улыбки друзей, каждый раз думая, что очень скоро они сменятся гримасой боли и непонимания. Уеда знает, что КаТ-ТУН не прекратят своего существования, пусть и без него: ребята сильные, они со всем справятся, как справлялись после ухода Джина.
"Они смогут…" - Татсуя в очередной раз наблюдал в зеркало шутливую перебранку Коки и Джунно и думал, что, несомненно, будет по этому скучать.
- Тат-чан, что-то случилось? Ты какой-то задумчивый в последнее время, - ему на плечо опустилась рука Каменаши.
- Нет, Казу, все в порядке, - Татсуя постарался улыбнуться, но, кажется, ничего не получилось, потому что рука на плече сжалась чуть сильнее, и Черепах продолжил допрос.
- Ты часто куда-то уходишь сразу после тренировки, ничего никому не сказав… Что с тобой? Мы все волнуемся, - к этому времени к ним подтянулись Тагучи, Танака и Накамару и согласно кивнули на последнюю фразу Каме.
- Да, Тат-чан, ты очень странно себя ведешь! Одно то, что ты подружился с этой мелкой… Тегоняном короче! Это же…!! – у Джунно, кажется, закончился словарный запас, поэтому он экспрессивно взмахнул руками, показывая, на сколько это ужасно, по его мнению.
Уеда улыбнулся, на этот раз искренне, такому проявлению эмоций и поспешил заверить всех, что с ним все хорошо. На этот раз КаТ-ТН сдались, но так и не оставили попыток выяснить, что же творится с их "феем".
- Принцесска~, давно не виделись! Я уже соскучиться успел! А ты по мне скучала, нэ? – появление этой крокодильей улыбки в радиусе ста метров значило для Татсуи лишь одно: проблемы.
- Да, я даже спать нормально не мог эти два месяца! Так что теперь мне просто необходимо отдохнуть! Я побегу, пожалуй… - Уеда хотел уйти как можно скорее, чтобы не было искушения обнять и поцеловать любимого человека, но крепкие, немного жилистые руки, опустившиеся на талию, и тихий, но прекрасно различимый шепот его остановили.
- Я тоже сильно устал, поэтому, может, составишь мне компанию? Сегодня вечером, у меня дома… Тебе же тогда понравилось… - снова эта улыбка, от которой замирает сердце.
- Из-звини, н-но мне нужно идти. Боюсь, ничего не получится, гомен! – Татсуя буквально выпрыгнул из объятий кансайца и помчался в сторону кабинета Джонни-сана – медлить было уже нельзя, еще хотя бы пару таких встреч Уеда не выдержит.
Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Тат-чан постучал в дверь кабинета главы Агентства. Услышав достаточно громкое и немного раздраженное «Входите!», Уеда не преминул воспользоваться приглашением и очутился в обители Отца Всея Джоннисов.
- Ты? – многие были наслышаны о привычке Катигавы называть своих «детей» так. – Что тебе нужно?
- Я бы хотел кое о чем поговорить. Это очень важно, Катигава-сан! – Татсуя почтительно поклонился.
- Это должно быть таковым, не имею привычки тратить свое время на ерунду! Проходи.
В это время Сато-сан заводил свою машину, предварительно убрав телефон в карман, после прочтения смс-ки:
Я надеюсь на вашу помощь!"
Заповедь 5. "Не завидуй". Часть 2Заповедь 5. "Не завидуй". Часть 2
Вспышки фотокамер мелькают перед глазами, жутко раздражая, однако приходится терпеть и улыбаться, стараясь не потерять самообладание. Татсуя отвечает на различные вопросы журналистов по поводу своего «временного ухода из шоу-бизнеса», скорее машинально, будто читая по бумаге заученный текст: «проблемы со здоровьем», "клиника в Америке", "лечение займет около года" и т.д. пока одна из охотниц за информацией в неизменных очках, чтобы казаться умнее, чем она есть на самом деле, не задает вопрос, заставляющий сердце сжаться и пропустить один удар:
- Уеда-сан, а как Ваши одногруппники отнеслись к Вашему уходу? Что будет с группой? Выдержат ли КаТ-ТУН потерю «еще одной буквы»? Сатоми Судзуки, Сакура TV. Спасибо.
Молчание длилось чуть больше обычных пяти секунд, и все это время тишину в зале прерывали лишь щелчки фотоаппаратов и редкие покашливания репортеров. Уеда сохранил свою виноватую улыбку, не сходившую с его лица все время, пока шла конференция, и, наконец, ответил:
- Мои одногруппники, друзья и были теми, кто помог мне принять правильное решение. "Мне кажется, что проблемы со здоровьем – не та вещь, к которой можно наплевательски относиться", - так сказал Каменаши-кун. Странно, конечно, было слышать это от человека, работающего 25 часов в сутки, но, тем не менее… Я чувствую их поддержку, и для меня это действительно важно! Что же касается группы… Могу сказать лишь одно: каждый участник КаТ-ТУН, безусловно, индивидуален, и, потеряв кого-то, будет трудно восстановиться и идти вперед. Однако, если Вы слышали мои ответы на предыдущие вопросы, то должны были понять, что мой уход из группы – лишь временная необходимость в связи с состоянием здоровья. Как только врачи отпустят, я сразу же вернусь, обещаю! – еще более широкая улыбка в подтверждение своих слов, а перед глазами всплывают картинки недавнего прошлого: разговор с Катигавой и последующее объяснение всего парням…
*Flashback*
- Если бы я не знал Сато-сана лично, я бы никогда не поверил ни единому вашему слову, ведь подобные вещи просто за гранью фантастики! Однако Сато-сан, объясните, как такое вообще стало возможным? – Джонни встал поднялся со своего кресла с высокой спинкой и принялся наматывать круги по кабинету, постоянно мельтеша перед глазами, отчего у Уеппи даже закружилась голова.
Далее следовал небольшой рассказ врача о том, что произошло с Татсуей, а также о сроках беременности, после чего Катигава даже достал дорогущий коллекционный виски из маленького ящичка в тумбочке рядом с небольшим, но весьма удобным кожаным диваном, и три стакана, а затем, обдумав что-то, убрал один из них обратно, в остальные же налив светло-коричневый напиток с приятным запахом. Один стакан он протянул Сато-сану, другой же оставил себе, бурча под нос что-то о том, что "Беременным пить вредно", но "без ста грамм не разберешься". В итоге директор агентства по "производству" поющих красавчиков решил, что даст Уеде отпуск на год с условием последующей отработки, однако парень должен будет сам уладить все вопросы с одногруппниками, а также дать интервью о причинах своего ухода.
На том и порешили.
Репетиция подошла к концу, и КаТ-ТУН начали разбредаться по разным углам зала, а также гримерки, стараясь лечь или сесть так, чтобы ничего не болело после изнурительных движений и бесконечных прогонов новых и старых танцев.
- Парни, мне нужно с вами поговорить, - голос Татсуи звучал довольно тихо, однако все услышали и собрались около Уеппи.
- Что-то случилось, Тат-чан? – первым спросил Мару, когда все уселись на диван. Уеда же решил занять место на стуле, поэтому сейчас сидел напротив всех и ловил на себе четыре удивленно-заинтересованных взгляда.
- Нет. Вернее, да. Об этом-то я и хотел поговорить… - Татсуя путано начал объяснять. – В общем, мне придется покинуть группу примерно на год…
Тишина. А потом:
- Что?! Ты пошутил, верно? Не удачная шутка, даже хуже, чем мои, - нервно улыбнулся Тагучи, остальные кивнули в подтверждение.
Только Каме не просто внимательно смотрел, а прямо прожигал взглядом Татсую, не давая сосредоточиться и сказать все то, что планировалось. Затем, все еще продолжая сверлить в Уеде дырку, он тихо, но довольно четко произнес:
- У тебя должны быть очень веские причины для того, чтобы оставить КаТ-ТУН. Что скажешь?
- Ты прав, причины есть – это проблемы со здоровьем. Вы же видели, что мне было плохо в последнее время… - Тат-чан потупил взгляд, стараясь не смотреть в темно-карие глаза человека, способного отличить ложь от правды.
- Ты же не умрешь, правда?! – Джунно аж подпрыгнул на диване, случайно ударив Коки локтем в бок, отчего тот зашипел и треснул главному танцору по макушке со словами: «Больно же, блин!».
- Бака! Конечно же нет! – «Надеюсь». – Мне просто нужно пройти полное обследование и курс лечения, чтобы быть в форме и продолжить деятельность не только в группе, но и, надеюсь, на ринге, - Татсуя растянул губы в привычной улыбке.
- Это действительно необходимо? – Казуя так и продолжал внимательно смотреть на рыжеволосого парня напротив.
- Каме, не начинай! Конечно, это необходимо, раз Тат-чан так сказал! – подал голос Коки, ободряюще улыбнулся Татсуе, как бы говоря, что все будет хорошо.
- Пофиг! Справимся и без него! – Каменаши вскочил с дивана и выбежал вон из комнаты, громко хлопнув дверью и сталкиваясь в коридоре с Нишикидо, в шоке смотревшем на него. Судя по лицу Рё, можно было понять, что он все слышал и теперь Татсую ждал еще один серьезный разговор…
*Flashback will be continued*
Заповедь 6. "Не укради". Часть 1Заповедь 6. "Не укради". Часть 1
*Flashback*
Рё уже минут пятнадцать ждал Татсую у входа в агентство – они должны были поговорить обо всем, что произошло, хотя Нишикидо толком и не понимал, почему Уеда должен был уделить ему хотя бы несколько мгновений своего драгоценного времени, ведь они даже не были любовниками – всего лишь раз переспали. Но какой-то червячок ревности или другого, не менее поганого чувства грыз сердце кансайца каждый раз, как мужчина видел рыжеволосую бестию в окружении других. Не важно, кого – и женщины, и мужчины, казалось, раздевали его взглядом, а Татсуя лишь мило и немного смущенно, так, как умеет только он, улыбался всем вокруг. Кроме Рё. Это бесило, раздражало, печалило… да все, что угодно!
"Почему так тяжело? Я же терпеть не могу эту феечку! Заносчивого, глупого, женоподобного, с огромными губами, которые, черт возьми, так приятно целовать, лисьими глазами и худым но таким привлекательным телом… Черт! Чувствую себя зависимым. Зависимым от этого несносного, но такого прекрасного существа… О чем я думаю?! Словно влюбленный подросток в слезливой дораме!" - Нишикидо, будто пытаясь избавиться от образовавшейся во рту из-за размышлений горечи, сплюнул на асфальт и посмотрел на часы: половина шестого, Татсуя давно должен был выйти из здания. Могло ли быть так, что он воспользовался черным ходом, предвидев желание одного назойливого элемента поговорить? Определенно, могло. Но о таком Рё предпочитал не думать, мысленно выстраивая их будущий диалог.
Минуты через две из открывшейся двери повалила очередная порция народа, уже шестая за то время, что кансаец стоял у входа, поэтому Нишикидо уже мало на что рассчитывал, тем более что члены КаТ-ТУН уже давно разъехались по домам. Рыжая макушка, показавшаяся из-за спины улыбающегося Рё Ямашиты, была узнана сразу, ее обладатель был тут же схвачен проворным кансайцем и утащен в неизвестном направлении. Все крики, ругательства и обещания скорой смерти обнаглевшему крокодилу были пресечены проворной рукой оного, закрывшей офигевшему от такой наглости Уеде рот.
Добравшись до места назначения – а это была ближайшая лавочка в городском парке рядом с агентством, - Нишикидо все же соизволил на свой страх и риск отпустить рыжую бестию, предварительно усадив его рядом с собой – если что, успеет поймать, пока не убежал. Татсуя же, на удивление, сидел смирно, апатично глядя куда-то перед собой. Его голос в тишине парка, прерываемой лишь таинственным, словно что-то говорящим шелестом листвы деревьев, прозвучал безжизненно:
- Что тебе нужно, Рё? Я устал… так устал от всего…
- Татсуя, - тот так и не повернул головы, но Нишикидо решил продолжить. – Мне нужно знать, почему ты… уходишь. Бросаешь всё и всех… Из-за чего?
- Ты ведь слышал все. Зачем еще раз повторять? Мне необходимо уйти – иначе просто нельзя. Только, вот, зачем тебе это? Какое тебе до меня дело? – мертвый голос не хуже ножа разрезал на куски самообладание и пронзал сердце насквозь, Рё почти физически это чувствовал.
- Не знаю, почему, но я хочу знать о тебе все, я должен знать! Это не простой интерес, не так, как со всеми…
Уеда порывисто встал, отчего голова немного закружилась, но он не обратил на это внимания, наконец, смотря Нишикидо прямо в глаза:
- Рё, оставь это все! Для тебя это очередная игра, ты не думаешь о том, что можно сделать больно другим! Прошу, перестань устраивать ненужный допрос и отпусти! Не мучай ни себя, ни меня – мне и так слишком больно от принятого решения. Уже поздно что-либо менять… - Татсуя опустил голову и, развернувшись, побрел прочь.
Он шел медленно не потому, что хотел, чтобы его остановили, а потому лишь, что сильно устал и был морально истощен. Возникшую мысль о том, что он бы многое отдал, лишь бы почувствовать в данный момент крепкие объятья человека, оставшегося позади, Уеда сразу же отогнал в дальний уголок сознания, туда, где хранились самые светлые воспоминания и образы, туда, где хранилась и память об их единственной ночи…
Быть брошенным тоже трудно –
Ненужной свечой пылать,
Зажженной не ночью лунной,
А ярким, солнечным днем;
Сгореть бенгальским огнем
Красиво, но очень страшно,
Поэтому все мы ждем
Прошедшее – день вчерашний -
И горькие слезы льем.
*End of Flashback*
UPD: В комменты добавлена 2-ая часть 6-ой главы
UPD: В комменты добавлена 7-ая глава
@музыка: U-KISS - Round and Round
@темы: Татсуя Уеда, фанфик, Рё Нишикидо, Hime-Princess, RyoDa
-
-
14.08.2013 в 13:37-
-
14.08.2013 в 13:44-
-
14.08.2013 в 13:50-
-
14.08.2013 в 14:05Заповедь 7. "Помни день субботний". Часть 2.
-
-
14.08.2013 в 15:21-
-
14.08.2013 в 15:52Воть
-
-
14.08.2013 в 17:48-
-
14.08.2013 в 17:56А так - как Вам удобнее будет
-
-
14.08.2013 в 18:05