читать дальшеМама, мамочка! Твоя дочка – дура,
И она точно очень больно поранится.
Она нашла того, кому хочется нравиться,
Ради кого хочется следить за фигурой.
Мама, мамочка! Расскажи ей, глупой,
Что не всякая любовь взаимна.
Только, пожалуйста, не очень грубо,
Чтобы навзрыд не плакала на диване в гостиной.
Она дует губы, старательно красит ресницы,
Хочет казаться веселой и шумной,
Компанейской озорной шутницей,
Но при этом весьма остроумной.
Она ищет в шкафу твоем платья,
Старательно взбирается на каблуки
И чуть не падает в твои же объятия,
Отказываясь гордо от протянутой руки.
Мама, мамочка! Ты прости ее, недалекую,
Ты же видишь все – это любовь,
Эти глупости кружат ей юную голову,
Заставляя грубить тебе вновь и вновь.
***
Положи мне голову на плечо –
Приятная и уютная тяжесть.
Мне рядом с тобой и холодно, и горячо,
И горе, и радость.
Мне нравится гладить твои волосы,
Слегка жесткие и очень густые.
Я умираю от твоего голоса,
Стоит услышать слова простые.
И она точно очень больно поранится.
Она нашла того, кому хочется нравиться,
Ради кого хочется следить за фигурой.
Мама, мамочка! Расскажи ей, глупой,
Что не всякая любовь взаимна.
Только, пожалуйста, не очень грубо,
Чтобы навзрыд не плакала на диване в гостиной.
Она дует губы, старательно красит ресницы,
Хочет казаться веселой и шумной,
Компанейской озорной шутницей,
Но при этом весьма остроумной.
Она ищет в шкафу твоем платья,
Старательно взбирается на каблуки
И чуть не падает в твои же объятия,
Отказываясь гордо от протянутой руки.
Мама, мамочка! Ты прости ее, недалекую,
Ты же видишь все – это любовь,
Эти глупости кружат ей юную голову,
Заставляя грубить тебе вновь и вновь.
***
Положи мне голову на плечо –
Приятная и уютная тяжесть.
Мне рядом с тобой и холодно, и горячо,
И горе, и радость.
Мне нравится гладить твои волосы,
Слегка жесткие и очень густые.
Я умираю от твоего голоса,
Стоит услышать слова простые.