Мой личный штат Айдахо

[Uepi-Hime]

Название: Мой личный штат Айдахо
Фэндом: U-KISS
Персонажи: Джун, Кевин, Илай
Рейтинг: PG-13
Размер: мини

ДжунЁн не любит Америку. Нет, не так: он не понимает эту страну со слишком уж свободными нравами, по сравнению с его родной Кореей. ДжунЁну кажется, что американцы очень многое выставляют на показ и всеобщее обозрение, забивая на какие-либо условности и даже, порой, на приличия. ДжунЁну абсолютно не нравится Америка, но он вынужден туда переехать на целый год, потому что у него выпускной класс, а родители постоянно мотаются по командировкам из-за отцовской работы и «Сынок, ты же понимаешь, что мы не сможем оставить тебя одного пока? Мы будем так волноваться!». Тем более ДжунЁну не мешало бы подтянуть (читай: выучить) английский для успешной сдачи одного из вступительных экзаменов в престижный институт в следующем году.

В общем, факторов «за» накопилось довольно много, можно сказать, достаточно, чтобы чаша весов в решении родителей склонилась именно в сторону этой странной и непонятной ДжунЁну страны. Разумеется, мнения самого ДжунЁна как-то никто не спрашивал. К тому же отец считал, что сын уже достаточно взрослый, чтобы познакомиться со своим сводным братом, который, как раз, в этой Америке и обитал. ДжунЁну, если честно, это было не особо интересно и даже немного неприятно было знать, что до его матери у его отца была другая семья, хотя, как тот пытался убедить сына, они с матерью СонХёна (именно так звали сводного американского брата ДжунЁна) расстались в хороших отношениях, он помогал ей первое время, а потом она вышла замуж за человека, в котором души не чаяла, так что ее судьба тоже сложилась удачно.

А теперь эта женщина даже согласилась приютить под своей крышей ДжунЁна и, как и его отец, считала, что братьям пора познакомиться и, может, даже подружиться. Миссис Ву обещала, что у парня будет собственная комната, потому что их дом вполне это позволял, а еще, кажется, упоминала, что у них есть большой, но очень добрый лохматый пес Майк, который будет тоже рад новому другу. Вообще, мать СонХёна производила впечатление легкой в плане общения и весьма доброжелательной женщины и, как было видно через экран видеосвязи, она выглядела еще довольно молодо и красиво.

По фотографии, которую прислала миссис Ву, ДжунЁн должен был узнать СонХёна по прибытии в аэропорт: сам СонХён возвращался домой за два дня до прилета младшего брата. Как понял ДжунЁн, парень путешествовал по стране вместе со своим другом на протяжении трех недель. Для домоседа Ёна было непонятно, как можно так долго находиться вне дома. Хотя, о чем это он? Ему же придется провести на чужой территории больше года…

***
- Деньги я буду высылать раз в две недели, просто проверяй баланс своей карточки. Если что-то понадобится, просто звони или пиши. Кэролайн отказалась брать деньги за твое проживание, хотя это и не на неделю-две, а на тринадцать месяцев, поэтому хотя бы иногда покупай продукты на собственные средства и старайся доставлять поменьше неудобств. Надеюсь, что все будет в порядке. Школьные документы мы оформили, так что с сентября для тебя начнется новый учебный год. Я говорил с директором, и он сказал, что ты будешь не единственным иностранцем там, так что не волнуйся, более того, в этой школе уже учатся несколько ребят корейцев, которые могут помочь тебе освоиться.

На этом длинный напутственный монолог отца закончился, и править бал стала мама, причитавшая о том, как же она будет волноваться и скучать, просившая ежедневно звонить и писать ей, чтобы она была в курсе каждого шага своего сына, а также уверявшая (скорее саму себя), что все будет хорошо.

***
Полет прошел нормально, правда, лететь было слишком уж долго и далеко, поэтому ДжунЁн весь извелся и с нетерпением ждал, когда же уже можно будет сойти на твердую землю, вытянуться в полный рост и размять затекшие мышцы. Забрав свой багаж в виде двух небольших чемоданов, парень начал озираться в поисках того, кто должен забрать его из аэропорта и повезти навстречу новому и неизведанному нечто. На глаза попался довольно высокий светловолосый паренек, стоявший довольно далеко, но активно машущий рукой и, кажется, смотревший прямиком на ДжунЁна. Напрягая зрение, Ён все-таки смог рассмотреть незнакомца чуть получше и решил, что тот действительно похож на СонХёна с фотографии, присланной миссис Ву, поэтому, выдвинув длинные ручки обоих чемоданов, ДжунЁн навострил свои стопы по направлению к подрабатывающему ручной мельницей или вентилятором парню.

- Хей! Привет, ты Джун, верно? – незнакомец наконец перестал махать рукой и приветливо улыбнулся, забирая один из чемоданов.
- Меня ДжунЁн зовут, - пробурчал недовольный от того, что его имя умудрились исковеркать в первые же секунды разговора, младший.
- Извини. Я могу звать тебя полным именем, но другим будет очень неудобно, поэтому мне показалось, что будет проще его сократить, а не использовать другое, как это делаем я и один мой друг. Я еще не представился, прости. Меня зовут Ву СонХён или Кевин, можешь называть меня, как тебе больше по душе. Я твой старший брат и я рад, что мы все же смогли познакомиться и даже встретиться лично, несмотря не то, что живем на разных континентах.

СонХён говорил очень много, не переставая солнечно улыбаться, видимо, он был действительно рад этой встрече. Они вышли из здания аэропорта и окунулись в уже довольно теплый, прогретый поздневесенним солнцем воздух.

- Мой друг, Илай, согласился нас подвезти. Он все равно не занят сейчас, а я водить не умею – пришлось бы такси брать, - парни подошли к большой черной машине, опираясь на капот которой, стоял еще один крашенный блондин-кореец.

Он повернулся, когда Кевин позвал его, и Джун ненадолго завис: несвойственно большие для азиатов глаза приковывали к себе взгляд, да и вообще вся внешность этого Илая заставляла рассматривать его, не отрываясь. Когда просто так пялиться стало уже совсем неприлично, ДжунЁн с трудом отвел взгляд и наконец представился.

- Очень приятно. Я Ким КёнДже или Эллисон, но лучше просто Илай. Кстати, если тебе будет так привычнее, можешь первое время звать меня хёном. Но все-таки смотри, как ведут себя другие люди, и пытайся подстроиться, окей? – блондин похлопал опешившего Джуна по плечу и, отрыв багажник, положил туда оба чемодана. – Садитесь в машину, прокачу с ветерком!

***
Казалось, что с того момента прошла уже целая вечность, пропасть времени, разделившая жизнь ДжунЁна на «до» и «после». Пафосно звучит, конечно, однако сам Джун считал именно так, потому что перемены были слишком уж кардинальными и несли за собой огромное количество последствий, которые еще предстояло разгребать. Однако это лето, парень был уверен, он запомнит на всю свою жизнь.

Кевин был действительно хорошим братом, именно таким, о котором Джун мечтал, будучи маленьким ребенком и смотря на многих своих друзей, чьи старшие братья приходили забирать их вечером с детской площадки, учили кататься на велосипеде и просто помогали во многом. Теперь Ён тоже мог похвастаться таким братом, правда, порой, ему казалось, что СонХён был не старше, а младше него и помощь требовалась именно ему.

А еще в жизни ДжунЁна теперь был Илай, и вот кем был для него Эллисон, Джун понять не мог, как и того, кем он являлся для КёнДже сам. Просто младший брат лучшего друга? Несовершеннолетний пацан, за которым нужен глаз да глаз, потому что его задница – просто удивительный магнит для всяческих неприятностей? ДжунЁн терялся в догадках, звал КёнДже хёном и смотрел. Смотрел так, что Кевин начинал волноваться, ведь он тоже слепым не был, и даже пытался поговорить об этом с Илаем, но тот лишь отшучивался, не веря в то, что СонХён вбил себе в голову.

- Он просто подросток, ищущий себе пример для подражания, того, на кого ему хотелось бы быть похожим. Сам подумай, ты ему нравишься, потому что ты не можешь не нравиться, но на роль старшего брата ты вряд ли тянешь. Я не говорю, что я многим лучше тебя, просто я в душе гораздо больший американец, а ему интересно это. Банальное любопытство, ничего более…

Они в очередной раз забираются на крышу двухэтажного дома через окно в спальне Кевина и смотрят на ночное безоблачное небо с бесчисленным количеством маленьких дырочек-звезд и одной большой бледно-желтой луной. Ночи еще прохладные – весна, все-таки – поэтому СонХён расправляет плед, в который они оба, обнявшись, кутаются.

- Глядя на него, я вспоминаю себя, только приехавшего сюда несколько лет назад. Как взъерошенный и мокрый воробей, он сейчас чувствует себя совсем одиноким, хотя вроде он и не один. Мы переезжали с мамой к Джейсону, но мне казалось, что вокруг совершенно пусто и нет никого, кто бы мог протянуть мне руку, если что случится. А потом появился ты, - Кевин снова улыбается, кладя голову на плечо Илая, и тот, как обычно, отмечает, что улыбка идет ему больше всего.
- Прямо, как принц на белом коне, - усмехается Эллисон и обнимает младшего чуть крепче.
- Да, прямо как принц, даже лучше. Потому что принцы – это все чушь для маленьких и наивных девочек, реальность – куда более жестокая и непредсказуемая штука.
- А кто мне всегда говорил, что все равно до самого последнего кадра, до самой последней страницы нужно верить в хеппи энд?
- Не знаю, кто же был тем сопливым дураком? – на этот раз СонХён смеется в поцелуй.

***
Джун действительно смотрит, как губка, впитывает каждый взгляд и каждое движение. Это ненормально, так не должно быть, и парень это понимает, но все равно почти превращается в сталкера. Он слышит ночные разговоры брата с Илаем, которые те неизменно ведут на крыше, слышит, как Эллисон целует Кевина, слышит их сбивающееся дыхание, порой срывающееся на тихие короткие стоны СонХёна. ДжунЁн слышит и видит все. А еще он чувствует. Чувствует, как сердце непонятно щемит и как грудную клетку хочется расчесать до крови, чтобы оно перестало.

Джун смотрит на эти губы, сильные руки, часто взъерошенные в творческом беспорядке и иногда красиво уложенные волосы, смотрит на все, избегая только глаз, и понимает, что он, кажется, очень зря приехал, что он, кажется, стал незваным гостем на чужом празднике жизни. Он даже не третий лишний, он просто где-то сбоку или позади.

***
- Когда ты уезжаешь? – в эту ночь лил дождь, поэтому пледу и крыше пришлось предпочесть узкую кровать и комнату СонХёна.
- В конце августа, я же говорил.
- Позвони мне, когда прилетишь, ладно? – Кевин жмется ближе, наклоняя голову, чтобы не встретиться взглядом.
- Конечно. Ты узнаешь об этом первым, не волнуйся, - КёнДже целует его в макушку и обнимает за талию, пересаживая к себе на колени. – До сих пор не пойму, с чего вдруг старик решил отправить меня в Китай!
- Он никак не может смириться с нами.
- Он слишком консервативно и узко мыслит.
- Он твой отец, Илай…

***
Джун метался по комнате, словно раненый зверь. Сегодня Кевин хотел отвезти его в зоопарк, потому что там было «очень круто! Просто Вау!». На самом деле ДжунЁн не хотел ехать и вообще считал, что он уже давно вырос из того возраста, когда можно восхищаться, смотреть во все глаза и тыкать пальцем в разных зверей за стеклом вольера. Однако эта мысль занимала парня только до того момента, пока он не узнал, что с ними поедет (вернее, их отвезет) Илай, который снова оказался свободен. После этого Джун стал лихорадочно просматривать свой гардероб на предмет потрясающего и умопомрачительного наряда, но ничего, круче рваных почти во всех местах джинсов и футболки с каким-то замысловатым принтом, найти не смог, поэтому пришлось довольствоваться этим. В магазины одежды, да и вообще на улицу, он не выходил давно, предпочитая сидеть в своей комнате и буквально жить чужой жизнью, смотря на гуляющих на заднем дворе дома брата и Эллисона или с закрытыми глазами прислушиваясь к тому, что происходило в комнате СонХёна. Миссис Ву недоумевала и волновалась, но ничего не могла сделать, только просила иногда сына хоть как-то расшевелить младшего.

***
- Кевин! Пожалуйста, прости! Ты же знаешь, я не хотел этого говорить!
- Думаю, сейчас не лучшее время. Извини, давай в другой раз, мне нужно подумать, - голос СонХёна из-за закрытой двери был еле слышен, и КёнДже пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, что ему сказали.

Эллисон стукнул в дверь кулаком и спустился вниз, чтобы попрощаться с миссис Ву и уехать домой. Однако на первом этаже он не застал никого, кроме сидящего на диване и смотрящего куда-то в одну точку ДжунЁна. Телевизор был выключен, книга, лежащая на журнальном столике, закрыта.

- Хён…
- Извини, поболтаем как-нибудь в другой раз. Дела.

***
Другой раз наступает, как ни странно, очень скоро. Илай снова приходит к Кевину, но тот так и не открывает, а Джуну так и остается гадать, из-за чего же произошла ссора. Однако КёнДже не уходит сразу, а почему-то заворачивает в соседнюю комнату и стучит.

- Открыто.

Эллисон сам не знает, почему и зачем это делает, однако ручка двери поддается, и дверь открывается, пропуская его внутрь. В этой комнате он не был с тех самых пор, как ее занял ДжунЁн, до этого же Илай частенько ночевал именно в ней, когда гостил у СонХёна.

- Хён? – Джун, безусловно, удивлен.
- Привет, - старший поднимает руку в приветственном жесте. – Как дела?

Их разговор состоит из ничего не значащих фраз, он довольно банален, но младший, мимолетно глянув на часы, на которые до этого он пялился, не отрываясь, замечает, что со времени прихода КёнДже в его комнату прошло уже около двадцати минут. И эти двадцать минут они провели только вдвоем, без Кевина. От таких мыслей почему-то становится очень тепло и радостно, и ДжунЁн начинает отвечать охотнее, сам задавать вопросы, не отрывая взгляда теперь уже от лица старшего, его губ и глаз, и не замечая, что мыслями Эллисон сейчас явно не здесь и что далеко не на все его вопросы отвечают.

Вскоре Илай все же возвращается из своих дум и натыкается на взгляд, полный обожания и какой-то щенячьей преданности. От этого больно сжимается сердце, и КёнДже думает, что СонХён был действительно прав. На душе становится совсем паршиво. Эллисон вспомнил, зачем же подошел к двери в эту комнату и постучал: он хотел объединить и помирить братьев (хотя бы попытаться), между которыми он сам невольно встал стеной или яблоком раздора.

***
Когда наступает последний день августа, Кевин снова солнечно улыбается и смеется, только вот глаза у него какие-то мертвые, потухшие.

Они померились несколько дней назад, поэтому Илай обнимает СонХёна и целует его, говоря разные глупости и пытаясь привести в чувство. А потом вниз спускается Джун и, смотря куда-то в пол, просит Эллисона пойти в его комнату, потому что он хотел ему что-то отдать. КёнДже недоумевает, но послушно идет вслед за младшим, а на лицо оставшегося стоять в одиночестве Кевина находит туча. Он знает, каким будет прощальный подарок его брата Илаю.

- Хён, спасибо, что ты был рядом все это время и помог мне освоиться здесь… - Джун судорожно пытается подобрать слова, но он совершенно точно не прирожденный оратор. – В общем, я хотел… Хён, закрой, пожалуйста, глаза. Я хочу сделать подарок на прощание…

КёнДже закрывает глаза и не может разобрать последнее слово, которое младший даже не прошептал – выдохнул: было ли это «тебе» (да, скорее всего, именно оно) или же «себе» (почему-то этот вариант сейчас тоже кажется уместным). Как бы то ни было, все мысли на мгновение исчезают из головы, когда его губ касаются чужие, немного сухие и от волнения искусанные, а затем слышится лишь хлопок двери. Когда Илай открывает глаза, в комнате кроме него уже никого нет.

***
Самолет взлетает в небо, постепенно удаляясь и превращаясь в еле заметную точку на безоблачном небосклоне.

- Вот видишь, СонХён-хён, наши истории закончились почти одинаково, только моя оборвалась, даже не успев начаться…