Фэндом: U-KISS
Пейринг: SooLi, ElVin
Рейтинг: R
Размер: миди
Часть 1.Репетиции мюзикла «Summer snow», в котором участвовали двое мемберов U-KISS, шли полным ходом. Так как само представление должно было проходить в Японии, СуХёну и Кевину пришлось на время оставить Корею и поехать в страну Восходящего Солнца. Остальные парни также были заняты сольной деятельностью, поэтому работе группы это совершенно не мешало. ДонХо с ЭйДжеем прилежно учились, у КиСопа с Хуном тоже была подготовка к мюзиклу… А вот Илай… КёнДже периодически вел одну из программ на ТВ, но в остальное время он был абсолютно свободен, почти как его любимая птица – голубь.
В тишине своей небольшой холостяцкой квартиры в одной из высоток в центре города Илай писал тексты к новым песням, понимая, однако, что вряд ли хоть одна из них когда-нибудь увидит свет – потому что слишком личное и слишком очевидное одновременно. КёнДже привык скрывать свои чувства, оставаясь при этом одним из «самых открытых и веселых» членов группы. Все уверены, что Илай и Эллисон – это одно и то же, один и тот же человек, в голове которого мысли сродни «Party all the time», которую написали и исполнили они с ДжеСопом. «Танцуй днем и ночью», и никаких проблем! И почему другие не видят…
К Илаю давно уже не приходил кто-нибудь из друзей, да и сам парень не спешил и не старался вырваться из этой часто угнетающей, но все же спасительной тишины, не покидавшей его жилище несколько недель. Душе компании тоже нужен был отдых, а также нужно было время, чтобы подумать над тем, что делать дальше и как скрывать то, что, казалось, стало уже очевидным. Нужно держать марку, нужно носить маску – и КёнДже улыбается, в который раз становясь безбашенным Илаем. Даже не на сцене. Раньше было легче, теперь же кажется, что у него раздвоение личности. А, может, так и есть? Эллисон и сам не знает.
Все, в чем есть сейчас смысл, – это небольшая тетрадка с голубем на обложке, в которой немного неаккуратными черными буквами-завитушками появляется очередной текст на родном английском – еще одна гарантия, что даже если его прочтет тот, о ком эта запись, чувства КёнДже не будут раскрыты. Правда, этот человек так ни разу и не заходил к Эллисону за несколько лет, что они знали друг друга…
***
Кевин и СуХён слишком устали и после репетиции решили сразу идти в отель, в двухместный номер, который они делят. Они привыкли к совместному времяпровождению, к тому же у этих двух сонь вместе больше шансов встать вовремя, чем по одиночке – несколько будильников, а также наблюдательный сосед, следящий, чтобы другой лег спать пораньше.
Старший открыл дверь с помощью магнитного ключа и вошел в довольно большую комнату, считавшуюся гостиной. Блондин зашел следом, разуваясь и намереваясь переодеться и пойти в ванную, а потом порыться в холодильнике на небольшой кухне в поисках быстрого и довольно сытного перекуса. Краем глаза Кевин заметил Шина, кинувшего свою тушку на диван и блаженно выдохнувшего. Сегодня больше всего репетировали одну из самых сложных сцен, поэтому не осталось ни сил, ни нервов.
- Хён, я в душ, - СуХён лишь промычал что-то нечленораздельное в ответ, что, видимо, означало: «пофиг, меня не кантовать!».
Часам к восьми вечера оба парня постепенно пришли в себя и даже решили приготовить что-нибудь поесть. Правда, их кулинарные способности и возможности на этот момент свелись к завариванию лапши быстрого приготовления, а также чая в пакетиках.
- Сделаем вид, что все было очень вкусно, и пойдем спать. Посуду помоем завтра, - предложил лидер.
- Хён, ты каждый раз говоришь это, но никогда не выполняешь. В итоге, посуду мою я перед тем, как садиться ужинать, - Кевин совершенно не умел на кого-то злиться, но все-таки ему было обидно.
- Обещаю, что на этот раз все вымою я, но только завтра! Пошли уже, - Шин широко зевнул.
- Хорошо.
- Хён~, ты спишь? – в тишине послышался шепот СонХёна.
- Угу…
- Я звонил сегодня ребятам во время перерыва… не все взяли трубку, - Ву был явно расстроен.
- Ты потратишь все деньги, не понятно, на что. Зачем звонить им каждый день? – СуХён был раздражен, что его сон прерывают какой-то ерундой.
- Мы же семья, хён, я волнуюсь за них. У ЭйДжея и макне, вроде, все в порядке, они постоянно вместе, у Хуна с КиСопом тоже. Но я не знаю, где Илай – он не ответил на звонок…
- Где этот американский голубь может пропадать?! Наверняка развлекается с какой-нибудь красоткой – это же его любимое времяпровождение! Думаю, тебе не о чем беспокоиться… - старший повернулся спиной к одногруппнику, показывая, что разговор окончен, но Кевин не собирался сдаваться.
- Тебе так сильно не нравится Эллисон? Хён?
- Иногда я его просто ненавижу!
- Илая? За что? – СонХён действительно не мог понять, как может не нравиться такой человек, как Ким.
- КёнДже просто придурок, - СуХён всегда называл Илая именно так, если, конечно, они не находились на сцене.
На несколько секунд в комнате повисло молчание. Кевин также отвернулся к стене и с грустью в голосе сказал:
- Ты ошибаешься. Жаль, что ты не видишь настоящего Эллисона… Спокойной ночи, хён. Завтра снова рано вставать…
Больше Ву не сказал ни слова, через некоторое время уснув, а вот Шину было совершенно не до сна: он начал думать о том, что, возможно, действительно не знает, что на самом деле творится в голове их «легкомысленного голубя», и до сих пор лидера это не волновало – он даже не пытался узнать.
Часть 2.После очередного изнурительного представления «Summer snow» СонХён пытался расслабить ноющее тело, лежа на своей кровати и ожидая, когда СуХён выйдет из душа, чтобы самому принять ванну. Однако, если физически Кевин почти чувствовал себя амебой, не способной на ближайшие несколько минут, а лучше часов, к передвижению, то мозг упорно не желал даже создавать видимость отдыха и отключаться – напротив, мысли, пусть и вяло, текли в одном русле. И русло это имело вполне конкретное имя – Эллисон. СонХён не мог понять, сколько не пытался, как и когда получилось так, что он стал думать об Илае все свое свободное, а иногда и не свободное, а очень даже рабочее, время. Когда пришло осознание того, что каждое движение или взгляд КёнДже пробуждает внутри Кевина странные, как он сам называет их, чувства? СонХён давно не ребенок и прекрасно понимает, что то, что он испытывает, принято называть если не любовью, то влюбленностью точно. Только, вот, можно ли испытывать подобное по отношению к лучшему другу, да еще и одного с тобой пола? К человеку, который и сам влюблен?
Круг замкнулся? Хмм, если бы все было так просто, Кевин не чувствовал бы той противной и вязкой безысходности, что окутала сейчас его сердце и, казалось, намеренно замедляла его ритм. Человек, которого окончательно и бесповоротно (СонХён давно понял, что все именно так) любит Илай, только что вышел из душа в большом белом халате и с полотенцем на голове и направился к своей кровати. Несмотря на утомительную работу, у СуХёна уже имелись планы на ближайшие несколько часов. Его уже наверняка ждут в соседнем номере отеля…
СонХён заставил себя встать и направиться в ванную, чтобы попытаться смыть с себя хоть какую-то часть той усталости, что весь день сковывала его мышцы. Сначала парню хотелось подольше полежать в приятно теплой воде, но, решив, что еще чуть-чуть и он заснет прямо там, Кевин поспешил вылезти и спустить воду.
Вернувшись в комнату, СонХён обнаружил лидера уже одетым и наводящим финальный лоск перед зеркалом. Когда Кевин внимательно пригляделся к тому, что СуХён только что поставил на небольшой столик в миниатюрной прихожей, он в который раз почувствовал отчаяние всей ситуации, сложившейся с ними: СуХён с радостью и благодарностью пользовался той туалетной водой, которую подарил ему на день рождения Илай, не замечая, как темнели от безысходности глаза Эллисона и как сжимались его кулаки, пока он провожал лидера к очередной пассии на одну ночь, и как КёнДже хотелось буквально кричать каждое утро, когда он слышал всякий раз разный запах женских духов, которым за прошедшую ночь, казалось, пропитался Шин.
Кевин вымученно улыбнулся на вопрос СуХёна о том, все ли в порядке, и предпочел пойти на кухню, не дожидаясь ухода старшего, чтобы заварить себе травяной чай.
СуХён, помня о своих обязанностях в качестве лидера группы U-KISS и то, что не так давно говорил СонХён об остальных, решил все-таки спросить младшего о событиях в Корее.
- Все хорошо, хён, я звонил ребятам сегодня, они наслаждаются последними деньками отдыха от привычной работы… - Кевин уже наслаждался исходящим от наполненной чаем кружки ароматом различных трав и не собирался отрываться от этого занятия.
- Все… взяли трубку? – осторожно, как ему показалось, спросил старший, заставив СонХёна улыбнуться.
- Да, Илай, на этот раз, не смог отвертеться от допроса. Оказалось, его телефон просто разрядился и выключился, а Эллисон заметил это, только когда на его почту стали приходить гневные письма от ЭйДжея, который хотел позвать его выпить, но не мог дозвониться…
- Конечно, это дело КёнДже, но я что-то не особо верю во всю эту ситуацию: обычно он не расстается со своим мобильным даже во время еды, так что иногда раздражать начинает, а тут совершенно про него забыл?
- Может, он просто всегда ждал сообщения или звонка от кого-то, а теперь перестал надеяться на это? – Кевин с кружкой недопитого еще чая все-таки вышел в прихожую, чтобы проводить лидера.
СуХён выглядел удивленным. О как-то совершенно не интересовался личной жизнью своих одногруппников, поэтому слова СонХёна заставили его задуматься.
- У КёнДже… есть подружка?
- Нет. Все немного по-другому…
Кевин ответил весьма расплывчато и при этом немного наклонил голову, пытаясь избежать зрительного контакта, поэтому интерес лидера к данному вопросу усилился.
- Неужели наш голубь влюблен? – СуХён рассмеялся, а вот СонХёна буквально передернуло от того, как и, особенно, из чьих уст эта фраза была произнесена. Ему было больно за лучшего и самого близкого друга, за любимого человека, чьи чувства, как и чувства самого Кевина, никогда не станут взаимными.
СонХён решил сказать правду, пусть и не всю. Он и сам не знал, зачем это делает, и правильно ли поступает, но сказанного не вернешь, поэтому в ответ на свой вопрос старший услышал следующее:
- Да, хён. Эллисон любит и довольно давно. Жалко только, безответно…
- Интересно, что за ледяная и недоступная красотка ему приглянулась? – вопрос был риторическим и задан, скорее всего, как высказанная вслух мысль, на которой лидер не стал акцентировать внимание.
Обувшись и последний раз взглянув в зеркало, СуХён кинул стандартные фразы о том, что будет нескоро и чтобы Кевин не дожидался его прихода и ложился спать, и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В номере повисла давящая на уши и сознание тишина.
Часть 3.Наконец последнее представление «Summer snow» подошло к концу, и в скором времени СуХён и Кевин уже садились в самолет, чтобы вернуться в Корею.
- Ребята обещали встретить нас. Сегодня у Хун-хёна и Кисоп-хёна выходной, поэтому они договорились с остальными собраться дома у КиСопа и устроить нечто вроде вечеринки.
- Было бы неплохо отдохнуть и расслабиться после перелета. Парни молодцы – идея, как всегда, отличная! – лидер довольно улыбнулся.
- Хей! Давайте побыстрее, все уже в сборе – ждут только вас! – ЭйДжей с недовольной миной помог только что прибывшим выгрузить из машины багаж, а затем поблагодарил таксиста и с одной из сумок СонХёна, которых у того оказалось довольно большое количество, направился к нужному подъезду.
- Нужно было сначала вещи отвезти по домам, а заодно переодеться и душ принять не мешало бы… - Кевин то ли жаловался, то ли рассуждал вслух.
- Не будь таким правильным, Хённи, - усмехнулся СуХён. – Кстати, ты позвонил мамочке и отчитался о том, что все хорошо и ты уже прилетел? Ах да! Самое главное: ты спросил у нее разрешения не ехать сегодня домой, а переночевать у друга?
- Хён! Ты просто невыносим! – Ву несильно ударил старшего по плечу.
- Не больше, чем ты…
За то время, пока два вокалиста устраивали разборки, они во главе с подозрительно молчаливым ДжеСопом, который просто не хотел встревать во все это безобразие, дошли до квартиры КиСопа и уже ждали, когда хозяин квартиры откроет им дверь.
- Мне правда нужно идти… - Илай уже стоял в коридоре, одетый, и пытался отвязаться от слишком заботливого, а потому интересующегося причиной такого скорого ухода, ХунМина, но в этот момент позвонили в дверь, и КёнДже, стоявший ближе всего, открыл. – Эм… Вы уже вернулись? Отлично. Простите, но я должен идти... есть некоторые дела, которые нужно закончить...
Все это время КёнДже ни разу не взглянул на пришедших, постоянно отводя глаза, поэтому насмешливый тон лидера стал для него неожиданностью.
- И куда же наш голубь собрался? Неужели все-таки нашел себе девушку? - Кевин, стоявший немного позади СуХёна, вздрогнул и с сожалением посмотрел на Кима.
Илай так и не рискнул поднять глаза, нервно улыбнувшись и невольно отступая на шаг назад.
- Нет, хён, у меня нет девушки. Я просто... - КёнДже не знал, что сказать,и всем стало ясно, что у того просто нет нормальной отговорки.
- Ну, раз просто, значит, разувайся и пошли в комнату. Не вижу причин для того, чтобы не провести время со своими одногруппниками, - сделал заключение ЭйДжей и ненавязчиво пихнул Илая в бок.
Стол в гостиной был небольшим, но КиСоп все же умудрился поставить на него всю выпивку и закуски. СуХён (как самый старый старший) уселся на диван, затащив с собой и макне. Остальные парни расселись на полу, и Кевин не упустил возможности присоседиться к КёнДже - все ведь знали о милой особенности СонХёна валять дурака и приставать ко всем, когда он напьется, значит, можно будет воспользоваться этой отговоркой и немного развлечься...
Вскоре все были уже немного (а некоторые и много) пьяными, и настало время откровенных разговоров, глупых предложений и пошлых шуточек. Однако в этот раз парни как-то разделились на группы: СуХён с ДонХо и ДжеСопом, КиСоп с Хуном и Кевин, который, в общем-то, сидел в одиночестве, не считая совершенно трезвого, но погруженного в собственные мысли и абсолютно не обращающего ни на кого внимание Илая.
- Хён! Хён~! - СонХён пытался хоть как-то растормошить парня рядом с ним, поэтому положил руку тому на плечо, а затем провел ладонью ниже, накрывая, как всегда, теплую кисть Кима своей.
- Почему твои ладони постоянно такие холодные? Маленькие ледышки! - КёнДже наконец соизволил вернуться мыслями на землю и взял обеими руками кисти Кевина, отчего тот улыбнулся.
- Зато ты всегда большой и теплый, - СонХён пьяно захихикал, когда Илай совершенно машинально придвинул его ближе и обнял, усадив между своих ног - Кевин любил, когда старший делал так, Ву казалось, что в эти моменты они становятся по-особенному близки, так, как у КёнДже с лидером никогда не будет. СонХён понимал, что ведет себя эгоистично, но прямо сейчас, в объятиях человека, которого он любит уже давно, парень был счастлив. Настолько, что не замечал испепеляющего взгляда лидера, направленного на них...
Часть 4.- Илай-хён, что-то случилось? Ты не рад, что мы вернулись? – у СонХёна уже слегка заплетался язык, но парень не обращал на это внимание, обиженно надувая щечки и периодически икая от большого количества выпитого.
- Не говори ерунды, Кевин. Безусловно, я рад тому, что вы с лидером приехали обратно и что все в порядке… - Эллисон продолжил обнимать младшего, сидящего между его ног, но мысленно желал, чтобы это все поскорее закончилось: и вечеринка, и пьяный Кевин и, безусловно, улыбающийся лидер, который с раскрасневшимися от алкоголя щеками был сейчас по-особенному красив…
Столько раз КёнДже задавался вопросом, почему именно СуХён, а не милый паренек-ангел, которого он сейчас обнимает, не чересчур взрослый для своих лет макне, не заботливая мамочка Хун… почему не ЧжеСоп с КиСопом в конце концов?! Со всем ними у репера были в разной степени дружеские отношения, а вот с Шином-страшим… Слишком чувствовалась разница – если сравнивать их группу с семьей, Илай бы сказал, что чувствовал себя нелюбимым сыном, которого принято гладить по голове на людях и совершенно не замечать наедине. Может быть, именно это и нужно было парню – внимание старшего, немного заботы, что СуХён дает другим мемберам? От всех этих мыслей начинала болеть голова, поэтому Эллисон даже обрадовался, когда перед его носом появилась бутылка пива.
- Хён, выпей, будет легче, - Кевин почему-то неловко улыбается, еще сам не зная, на что надеясь.
- Да, наверное, ты прав, - Илай все же принимает напиток и быстрыми глотками выпивает сразу полбутылки, будто пытаясь избавиться от долго мучавшей его жажды.
Откуда-то сбоку раздается смех ДонХо, пересевшего теперь к Кисопу, чтобы послушать очередные пошлые анекдоты и шуточки старшего, но КёнДже кажется, что он слышит его словно сквозь пелену, как и все остальное – возгласы парней, громкие тосты и шумный разговор ХунМина с ЭйДжеем. Ким думает, что это ненормально, - ведь его мир сейчас сузился до ощущения тела СонХёна, прижатого к его груди, и глаз лидера, почему-то уже несколько минут неотрывно следящих за ними, но с другой стороны Илай чувствует, что все правильно – ему хочется, чтобы это было так.
На какую-то тысячную долю секунды КёнДже догадывается о том, что испытывает к нему Кевин, когда тот абсолютно трезвым, но таким беспомощным и полным боли взглядом смотрит на него, однако репер тут же забывает об этом, одними губами улыбаясь другу и переводя точно такой же, как только что был у Ву, взгляд на Шина. Игра, которую они затеяли, такая странная, потому что они и сами не знают ее правил. Да и кто сказал, что все будут играть честно?
- Илай-хён, я хочу спать, - Кевин зевнул, тем самым привлекая внимание старшего и подтверждая свои слова, и пьяно улыбнулся. – Но, кажется, сам я вряд ли дойду до кровати…
- Кто бы сомневался, маленькая пьянь! – Эллисон легко щелкнул СонХёна по носу и попытался встать, держа младшего за руку и не уронив при этом уже довольно внушительное количество пустых бутылок вокруг них.
СонХён немного пошатнулся, однако со второго раза все же смог встать ровно, опираясь на своего любимого большого хёна и периодически икая. Илай тихо выругался на английском, понимая, что, видимо, он так и остался самым трезвым во всей компании, не считая ДонХо, но тот точно не будет помогать разносить захмелевших хёнов по комнатам, поэтому Киму предстоит еще не одно физическое упражнение сегодня. И Кевин – самое легкое из того, что придется тащить на себе…
Найдя ближайшую к гостиной комнату, которая оказалась спальней для гостей, КёнДже облегченно выдохнул, сгрузив уже совершенно не стоявшее на ногах, но все еще что-то упорно бурчащее себе под нос и периодически хихикающее тело на кровать, и хотел пойти обратно в гостиную, но не смог – СонХён, уцепившийся за его футболку, совершенно не способствовал какому-либо передвижению.
- Хён~, полежи со мной, - кажется, кто-то уже готов был заплакать, как если бы у него отобрали любимую игрушку, с которой он привык спать. – Пожалуйста… всего пару минут…
Илай решил, что проще согласиться, тем более, что несколько минут особой роли не сыграют, поэтому аккуратно прилег рядом с Кевином, который, наконец, отпустил его футболку, однако тут же обнял репера и положил голову ему на грудь, тем самым напрочь устраняя пути к отступлению. Когда же Эллисон слегка приобнял его в ответ и прошептал: «Спокойной ночи», - на английском, СонХён наконец заснул с счастливой улыбкой на губах.
Часть 5.Илай – страшный соня – спать он любит даже, наверное, больше, чем пить РедБулл. Хотя нет, любовь к этому напитку нельзя сравнивать ни с чем – она всегда на первом месте, но прямо за ней точно следует сон. Поэтому во сколько бы КёнДже не лег предыдущим вечером, на следующее утро его очень трудно разбудить.
Проснувшись, Кевин вздохнул с облегчением, поняв, что его не мучает приступ головной боли после вчерашнего застолья. Он выпил намного меньше, чем могли подумать окружающие, глядя на его поведение, а, следовательно, был и не настолько пьян, как хотел казаться. Но был и еще один пункт, из-за которого сегодняшнее пробуждение можно было отнести к разряду приятных – теплая рука с широкой ладонью, покоящаяся на талии СонХёна, и запах любимой туалетной воды, исходящий от футболки Эллисона, в которую Кевин практически утыкался носом. А еще размеренное биение сердца под этой футболкой, которое было слышно потому, что голова СонХёна лежала у Кима на груди. Кевин улыбнулся такому кусочку счастья, слегка поднимая голову и всматриваясь в лицо продолжающего спать Илая, а затем посмотрел на часы, которые показывали уже половину одиннадцатого утра – самое время вставать и завтракать. Решив, что пора вытаскивать сопящего КёнДже из объятий Морфея, парень начал слегка тормошить репера и звать его, но все было тщетно.
- Ладно, голубь, не хочешь по-хорошему – будет по-плохому! Все равно я разбужу тебя! – Кевин нетерпеливо елозил по спящему телу, предпринимая безуспешные попытки добиться хоть какого-то отклика.
В конце концов, хитро захихикав, Ву зажал лежащему под ним пластом Илаю нос, подождав, пока тот не начнет задыхаться от недостатка кислорода и не откроет рот, а затем и глаза.
Поняв наконец, кто перед ним, КёнДже резко выдохнул и, ворча о том, что кто-то жутко похож на суповой набор с одними ужасно острыми костями, спихнул вокалиста с себя на кровать.
- Илай-хён, думаю, уже пора вставать и готовить завтрак. Я такой голодный… - Кевин улыбнулся и сделал эгьё, заставив старшего сокрушенно вздохнуть.
- Я так понимаю, ты разбудил меня только для того, чтобы я сделал тебе поесть? – это было больше похоже на утверждение, но Кевин помотал головой, отрицая этот вариант.
- Долго спать тоже вредно, хён, а мы проспали больше десяти часов…
- Ладно, считай, что я поверил. Поднимай свою худосочную, одевайся и иди в ванную, а я пойду пока на кухню.
Как и предполагалась, все остальные участники вчерашних посиделок еще спали, видя десятый сон. Правда, среди них не был обнаружен лидер их группы, что было Илаю на руку, так как он подумал, что старший просто ушел домой либо вчера, либо уже сегодня. Но удача повернулась к нему своей филейной частью, потому как Шин-старший был обнаружен на кухне, попивающим травяной чай.
- Доброе утро, хён, - стараясь даже не смотреть в сторону СуХёна, пробурчал Эллисон.
- Издеваешься? Сегодня было одно из самых худших пробуждений в моей жизни – хуже только разве что после вечеринки по случаю победы с «Neverland»… - старший, и правда, выглядел не очень хорошо, по крайней мере, не таким цветущим, как обычно.
Ким неопределенно хмыкнул в ответ и полез в холодильник. Решив, что сейчас его терпения хватит только на нечто вроде яичницы, парень достал все необходимое и принялся за работу. К тому времени, как все было готово, к кухне стали подползать полуживые тушки оставшихся членов группы – видимо, после того, как Илай с СонХёном ушли спать, остальные еще долго продолжали веселиться. И последствия, как говорится, были на лицо, а, вернее, на лице каждого из пришедших. Только ДонХо выглядел вполне себе довольным жизнью и раздражал своей сверкающей улыбкой умирающих от головной боли окружающих.
Кевин пришел последним – он успел не только принять душ, но и переодеться, порывшись в шкафу, стоящем в комнате, которую оккупировали вчера они с Илаем, и выбрав то, что наиболее подходило его теперешнему настроению, а оно у него после такого пробуждения было почти прекрасным. Почему «почти»? Это все из-за одного человека, стоящего сейчас чуть в стороне от стола, опирающегося спиной о стену и буквально прожигающего взглядом Кима. СонХён никак не мог понять, что лидеру было нужно от репера, и это раздражало и злило, хотя Ву и убеждал всех, да и себя самого, что он просто не умеет злиться.
- Как спалось, КёнДже? – Шин решил нарушить тишину, пока остальные вяло ковырялись в тарелках.
- М-м, отлично. Давно я не расслаблялся так, надо бы как-нибудь повторить, - Эллисон улыбнулся и потянулся, а в конце фразы посмотрел на Кевина и подмигнул ему, отчего тот слегка покраснел и улыбнулся в ответ. – Правда, если некоторые будут чуть меньше пить… Ладно, я пойду в душ. Приятного всем аппетита.
Так и не притронувшись к еде, Илай ушел в ванную, оставляя накаленную атмосферу на кухне, но краем уха репер все же услышал следующий вопрос СуХёна, обращенный уже к вокалисту:
- СонХён-а, а ты видел девушку, которая нравится нашему голубю?
Часть 6.
Если ты нуждаешься в месте, куда сможешь убежать,
Если тебе нужно поплакаться в жилетку,
Я всегда буду твоим другом...
Когда тебе необходимо укрытие от дождя,
Когда тебе необходимо усмирить боль,
Я буду рядом снова и снова,
Когда тебе необходим тот, кто будет любить тебя,
Я здесь…*
Если тебе нужно поплакаться в жилетку,
Я всегда буду твоим другом...
Когда тебе необходимо укрытие от дождя,
Когда тебе необходимо усмирить боль,
Я буду рядом снова и снова,
Когда тебе необходим тот, кто будет любить тебя,
Я здесь…*
Кевин совершенно не знал, что придумать, чтобы лидер ему поверил и, главное, отвязался. И ведь сам Илай должен был как-то узнать о «своей новой девушке», чтобы не попасть впросак, если не в меру любопытный на подобные истории СуХён захочет узнать информацию из, так сказать, первоисточника. Когда СонХён уже было открыл рот, решая на ходу соорудить какую-нибудь историю милого знакомства с очаровательной и скромной девушкой, ситуацию неожиданно спас кстати вернувшийся на кухню КёнДже, сделавший вид, что не слышал прозвучавшего ранее вопроса. Репер пересек небольшое помещение и подошел к холодильнику, чтобы достать бутылку минералки. Сделав небольшой, чисто символический глоток, он убрал воду на место и подошел к совсем притихшему вокалисту.
- Кевин-а, я тут подумал… у нас же не так много времени до сеанса в кино, а ты еще хотел сходить по магазинам… - то, что он говорил дальше, было на английском, так что понял только ДжеСоп, поперхнувшийся от полученной информации чаем и закашлявшийся. – Поэтому почему бы тебе не помочь мне быстро принять душ и снять напряжение, а потом заехать ко мне и нормально позавтракать? – видя, как покраснел от этих слов СонХён, Ким улыбнулся и, как ни в чем не бывало, продолжил на корейском. – Я ведь все еще голодный, да и ты тоже.
- Что это вы на иностранном языке разговариваете? Тут есть, между прочим, и те, кто его не понимает, если вы забыли! – СуХён снова не мог усмирить свое любопытство и заинтересованно посмотрел на ЭйДжея, все еще пребывающего в легком ступоре, пытающегося еще раз осознать и перевести то, что только что услышал – бесполезно: выходило одно и то же, то самое.
- Прости, хён. Просто я не мог подобрать правильных слов, чтобы высказать то, что хотел, на корейском…
- Ты до сих пор слишком слаб в языке, - укоризненно ответил лидер. – И все-таки! Что ты сказал нашему местному ангелочку, что тот цветом лица стал похож на зрелый томат?
- Ничего особенного, - КёнДже одними губами улыбнулся старшему и снова посмотрел на СонХёна, который мог либо испортить все, либо стать его персональным спасителем – именно это мог прочесть Кевин в глазах Илая, что и стало для него определяющим фактором. – Кевин-а…
КёнДже просил, он практически умолял вокалиста согласиться и уйти – это сейчас было лучшим вариантом, тем более сделать это с таким подтекстом – то, что нужно было Киму уже долгое (он и сам сбился со счету) время. Так, чтобы знали все. Так, чтобы Кевину было легче. Так, чтобы легче было и ему самому.
Он, ни в коем случае, не хотел давать ложных надежд – он мог сказать лишь нечто вроде: «Давай попробуем» или «Я попытаюсь», - но ничего не обещал и не хотел обещать. Он действительно знал о чувствах СонХёна, но достаточно долго не мог в них поверить, потому что не понимал, как такому человеку, как Кевин, мог понравиться кто-то вроде него. Да и не до того было как-то – Илай был занят собственными тараканами, пытаясь понять и хоть немного проанализировать свои чувства к СуХёну, а затем их искоренить, но… пока что не судьба. Однако, может, не зря говорят, что клин вышибают клином?
- Я согласен, хён, - глаза Кевина лучились теплотой и щемящей нежностью.
«Я всегда буду поддерживать тебя. Пожалуйста, помни об этом».
- Тогда пошли, - КёнДже аккуратно берет вокалиста за запястье и легко касается ладони, в который раз удивляясь тому, насколько холодные у Кевина руки.
«Словно лед. Хотя нет, лед безжизненный и обманчивый в своей прочности. Лучше фарфор, прекрасный, хрупкий и драгоценный…»
Илаю нравится ощущать своими жесткими, даже немного огрубевшими пальцами нежную, цвета топленого молока кожу, теплеющую от прикосновений. Кажется, он слышит, как быстро-быстро бьется сердце идущего чуть позади СонХёна и как оно пропускает удар, когда КёнДже заводит вокалиста в ванную и закрывает за ними дверь.
- Почему? – единственное, что может сказать сейчас Кевин. Он не осуждает, не злится – просто спрашивает.
- Я не могу так больше, - Илай смотрит на разноцветный узор плитки на стене, избегая взгляда младшего, боясь прочитать в нем немой укор.
- Спасибо, - СонХён улыбается, уже привычно ощущая небольшую боль в груди. Так должно быть, он уверен.
- За что? – Ким совершенно не понимает и в растерянности смотрит на одногруппника: не такой реакции он ожидал, но лучше от этого не становится.
- За то, что сейчас здесь я, а не кто-то другой, за то, что все знаешь, но не смеешься надо мной и не отворачиваешься, за то, что позволяешь любить тебя, - Кевин неуверенно делает шаг, становясь ближе, и теперь их с КёнДже разделяют всего пара десятков сантиметров.
Второй и последний шаг навстречу делает Илай, и они соприкасаются губами, через несколько секунд углубляя поцелуй. Репер пытается отбросить все мысли, сосредоточившись лишь на том, насколько же потрясающие у Кевина губы (и, кажется, это постепенно начинает получаться), а самому СонХёну кажется, что в его голове взрываются сотни фейерверков и петард. Не хочется думать о том, насколько все это правильно или же нет, - в этот момент главное лишь затеряться в водовороте ощущений и чувств.
Поцелуй получается с легкой ноткой горечи.
__________
* перевод строчек из песни Leona Lewis “Here I am”.
Часть 7.Казалось, все медленно, но верно начало налаживаться и входить в привычное русло. Снова начались упорные тренировки, репетиции и прочие прелести подготовки будущего концертного тура. Но кое-что изменилось, причем настолько, что даже самые невнимательные к подобного рода вещам или просто слишком отстраненные личности не могли этого не заметить. Хун с ЭйДжеем предпочитали делать вид, что ничего не замечают, ДонХо с КиСопом не упускали ни единого шанса сделать весьма тонкий намек или отпустить очередную шутку, а лидер, скрипя зубами, терпел, решив ни во что не вмешиваться до тех пор, пока все это не будет влиять на рабочий процесс и мешать ему.
Что же, собственно говоря, изменилось и появилось? Изменилось отношение, а появились многозначительные взгляды, улыбки, прикосновения и множество фразочек на английском. Кевин наслаждался каждой минутой этого довольно сдержанного потока безумства, цепляясь за остатки здравого смысла и ощущения того, что счастье никогда не длится долго. Именно это чувство, даже скорее предчувствие, и служило той самой отрезвляющей иголочкой, которая колола его каждую ночь перед сном, заставляя сжимать от собственного бессилия кулаки, но на следующий день все равно встречать всех с приклеенной к губам улыбкой. Просто потому, что он ангел…
***
- А-ла-ла-ла-ла-ла-ла жизнь прекрасна!* – в зал буквально вбежал ДжеСоп, сияя от счастья и невольно передавая крупинки своего настроения остальным.
- Что случилось, что ты весь светишься? – СуХён единственный, кто встретил одногруппника со скептицизмом – его день не задался с самого утра, а, значит, как было проверено уже не раз, до самого вечера что-нибудь хоть мало-мальски хорошее вряд ли может произойти.
- Продолжай быть собой, От этого становится намного легче…* - продолжал петь парень, слегка при этом фальшивя.
- Кажется, кто-то подсел на Джейсона Мраза, - Кевин, зашедший в зал следом за репером, улыбнулся.
- Я старался быть холодным, как лед, но твой жар растопил меня…* - никак не унимался ЭйДжей, уже усевшись на пол и принявшись изредка отстукивать ладонями ритм.
- Так! Все наконец-таки в сборе, и, думаю, пора начинать репетицию. КиСоп-а, включи музыку, пожалуйста. Начнем с разминки, - Шин-старший повысил голос, привлекая к себе всеобщее внимание, и встал на свое привычное место.
«Давай сходим куда-нибудь сегодня», - Илай перевел взгляд с экрана на Кевина, сидящего неподалеку и ждущего, когда на него посмотрят.
«Хорошо», - всего лишь одно слово и легкая улыбка самым краешком губ, но СонХён рад и этому, потому что этот вечер он проведет с любимым человеком. Фантазии о том, как все будет, уверенно заползали в голову, сливаясь с другими мыслями, перекрывая их и заставляя обратить все внимание на себя.
Они непременно поужинают в каком-нибудь ресторанчике ближе к окраине города, где бы их не узнали, потом Эллисон предложит проводить Кевина до дома, несомненно сказав при этом, что тот чересчур тощий, щуплый и, вообще, смахивает на девушку, поэтому идти одному Ву было бы весьма неосмотрительно… У своего подъезда СонХён под каким-нибудь дурацким и совершенно неловким предлогом попросит Илая зайти к нему на несколько минут, а потом, когда дверь его квартиры с негромким хлопком закроется, оставляя все ненужное в данный момент позади, старший обязательно будет целовать Кевина, долго и со вкусом, как умеет, СонХён уверен, только он один…
Было много чего еще, и от этого щеки вокалиста покрывались легким румянцем, потому что он действительно не врал на различных программах и шоу – девушки, именно в том плане, у него еще не было, а уж парня тем более. В его мечтах вечер нынешнего дня заканчивался завтрашним утром, когда они с КёнДже готовили бы вместе завтрак – Кевин бы многое отдал за возможность выпить с утра кофе, приготовленный Кимом, а сам бы он наверняка приготовил вкусные бутерброды, которые нравились Илаю…
- Кевин… Кевин! Эй! Вернись к нам, смертным! Земля вызывает! – КиСоп в очередной раз помахал рукой перед глазами СонХёна, и только после этого тот соизволил придти в себя.
- Простите! Я пропустил что-то важное? – парень смущенно посмотрел на остальных.
- Да так, пустяки… Илай-хён женится, и группа распадается, а в остальном все в порядке, - ответил ДонХо, не отрываясь от мобильного телефона – уже несколько минут был перерыв.
От услышанного сам «виновник», то есть Эллисон, чуть не поперхнулся Ред Буллом, неисчерпаемые запасы которого, казалось, были распиханы по всем местам, где репер хоть иногда появлялся, а бедный Кевин чуть не поседел раньше времени, ощутив нечто близкое к сердечному приступу.
- Как женится?! Но ведь… - в данный момент вокалист был похож на рыбу, выброшенную на берег – его рот постоянно открывался-закрывался.
- Вот так! – подхватил не в меру веселый сегодня ДжеСоп. – Угадай, на ком?!
На шокированный и непонимающий взгляд СонХёна последовал незамедлительный ответ от еле сдерживающего так и рвущийся наружу смех Хуна:
- На нашем лидере!!! – тут же раздался уже не сдерживаемый хохот и улюлюканье, а Кевин с облегчением выдохнул, поймав на себе извиняющийся за очередную выходку любимых идиотов взгляд Эллисона.
«Я хочу пойти в небольшой уютный ресторанчик на окраине, ты не против?» - очередное сообщение, и КёнДже уже пишет ответ, в котором, естественно, только одно слово согласия, еще не зная, что поужинать в компании с вокалистом ему сегодня не удастся.
__________
* строчки из песен Jason Mraz.
Часть 8.Вечером того же дня Кевин никак не может найти себе места, слоняясь тенью по всей квартире. До встречи с Илаем еще около двух часов, а СонХён уже успел принять душ, одеться и собрать необходимые вещи – всего лишь мобильный и кошелек – а теперь совершенно не знает, куда себя деть. Тем более что весь день его не оставляет предчувствие того, что все сорвется и они с КёнДже никуда не пойдут. К этому прибавляются все новые безрадостные мысли, хотя парень и пытается лишний раз себя не накручивать, но получается у него это из рук вон плохо.
В конце концов, не выдержав, вокалист достает из кармана джинсов телефон, решая позвонить реперу.
«Мне просто нужно убедиться, что все хорошо», - оправдывает он себя, выбирая из списков контактов нужный номер.
Гудки длятся дольше обычного – Илай почти никогда не расстается с телефоном и не выключает его, кроме одного-единственного раза, когда лидер и СонХён уехали в Японию с мюзиклом, - и когда терпение почти заканчивается, а вместе с ним исчезает и надежда на ответ, трубку все же снимают, и парень слышит странный шум на другом конце и какое-то оживление.
- Илай? – не так уверенно, как хотелось бы.
- Кевин! Чего звонишь? Что-то случилось? – голос звучит неестественно звонко и бодро, сразу давая понять собеседнику, что Эллисон уже довольно хорошо принял на грудь.
- Я хочу спросить это у тебя. Ты не забыл, что мы встречаемся через полтора часа? Почему ты уже нетрезв? – Ву понимает, что ведет себя, как ворчливая женушка, но не может по-другому, у него просто не получается.
Кусочки мозаики начинают складываться, когда из трубки слышится еще один до боли знакомый голос.
«КёнДже! Голубь американский, иди сюда! Я уже устал ждать!»
И сразу становится ясно. Извиняющийся голос Кима проносится мимо ушей, а в мозгу, кажется, впечатываются короткие гудки, обрывающие связь.
Илай ничего ему не должен, и от этого еще противней: Кевин прекрасно знал, что им пользуются, но, по сути, сам же предложил это. Просто вокалист не мог спокойно смотреть на то, как с каждым днем репер становился все менее разговорчивым, а его состояние все больше приближалось к аморфному.
Сейчас СонХёну не должно быть так плохо, ведь его любимый человек, кажется, наконец счастлив, но боль не заставляет себя ждать, накатывая сильными волнами, словно разбушевавшееся море. Кевин чувствует себя последним дураком, но не может не волноваться о том, что завтра будет с Кимом – станут ли они с лидером ближе или так и останутся в системе параллельных координат.
«Я на самом деле глупец», - горько усмехается парень, а внутри начинает клокотать назревающая истерика. Нужно звонить КиСопу – он поможет…
***
- Зачем ты меня позвал, хён? – спрашивает Илай, особенно выделяя последнее слово.
- Что, члены одной группы уже не могут сходить выпить вместе? – СуХён уже явно нетрезв, потому как его язык начал потихоньку заплетаться.
- Могут, конечно. Просто раньше народу было как-то больше, да и меня ты особенно не звал… - Ким все еще не решается сесть, ожидая от лидера чего угодно. А еще старается не смотреть на пухлые, влажные от выпитого губы, давно ставшие одним из многочисленных фетишей Кима КёнДже: для репера весь СуХён, с головы и до ног – один большой фетиш.
- Не прибедняйся, а лучше сядь и выпей со своим лидером. Я для этого тебя и позвал, - на секунду кажется, что взгляд Шина слишком уж осознанный и трезвый, но через мгновение старший растягивает губы в глупую пьяную улыбку, и мысли исчезают сами собой. Илай любит, когда СуХён улыбается…
Через некоторое время от лидера поступает предложение продолжить веселье где-нибудь в другом месте, где можно найти напитки покрепче, хотя, кажется, что крепче уже некуда – эта парочка настолько пропиталась алкогольными парами, что смело можно сказать, что в их алкоголе крови не обнаружено.
Илай чувствует странную легкость во всем теле, которая уже начинает перебираться и в мозг, избавляя голову от ненужных сейчас мыслей. То, как он поступил с Кевином сегодня, волнует его в самый последний момент, ведь сейчас он рядом с человеком, которого любит уже несколько лет. Мысль, что с ним могут поступить также, совершенно не приходит на ум…
- Я ждал несколько лет, но все никак не представлялось момента… Хотел открыть на какой-нибудь праздник, но все время забывал… - начал СуХён путано объяснять. – В общем, у меня есть небольшая заначка в виде просто супер-классного коллекционного коньяка! Не желаете ли опробовать? – лидер сделал смешной полупоклон и младший ответил довольным кивком и заразительным смехом.
Вскоре Шин уже открывал входную дверь своей квартиры, пропуская затем гостя внутрь и снова поворачивая небольшой ключ внутри.
- Предлагаю начать в спальне – там огромный телевизор, да и места много. К тому же удобно, согласен, КёнДже?
Илаю начало казаться, что он сходит с ума, когда обернувшись, чтобы с удивлением и непониманием посмотреть на СуХёна, репер наткнулся на темный от желания горящий взгляд. Таким он видел лидера только в одной ситуации – когда дело касалось женщин, а именно секса с ними…
Часть 9.- Я ведь предупреждал тебя, - только и говорит КиСоп, закрывая за собой входную дверь и разуваясь. – Да ты и сам знал, как больно потом будет.
- Я ждал от тебя не этих слов… - чересчур бледный Кевин вышел из гостиной, чтобы встретить одногруппника.
- Не волнуйся, читать нотации не в моем стиле, и к тому же это совершенно бесполезно – что сделано, то сделано. Лучше иди разбери сумки, там «успокоительное» и закуски.
СонХён послушно забирает два пакета и направляется на кухню, его гость тем временем моет руки и заходит в комнату, включает телевизор и достает небольшой раскладной столик. Сегодня Ли решает напиться и напоить Кевина, потому что уж лучше младший будет горланить песни, рассказывать пошлые шуточки и пьяно хихикать, чем сидеть чернее тучи, думая о том, что произошло несколькими часами ранее. Хотя, если быть совсем уж точным, это случилось целых шесть лет назад, когда, тогда еще совсем мальчишка, Ву чуть ли не с первого взгляда влюбился в взбалмошного весельчака и душу любой компании Эллисона Кима. Тогда еще не было никакого Илая, крутого репера, сражающего наповал своей харизмой и потрясающе красивой улыбкой, не было и Кевина, сладкоголосого юноши, похожего на ангела – были просто СонХён и КёнДже, а также много других подростков-трейни, желающих дебютировать. Глупо, конечно, но Кевину всегда казалось, что его встреча с Эллисоном – это судьба, они просто обязаны были пересечься, если не на очередном прослушивании, то где-нибудь на улице, в кафе или магазине – не важно. Может быть, вокалист был прав, кто знает…
- Представляешь? Он забыл. Совершенно забыл о том, что мы должны были пойти в ресторан сегодня. Я так ждал этого, хотел, чтобы мы хорошо провели время, чтобы ему понравилось быть со мной рядом… но ему для счастья нужно совершенно другое – то, что я не в силах ему дать… - несмотря на количество выпитого, Ву говорит довольно связно, длинными и полными предложениями выражая свои мысли и чувства. – Соп-а, скажи, почему все так?
- Просто он не твой человек, но ты до сих пор не желаешь этого замечать. Он и сам неправ – СуХён тоже не даст ему того, что он хочет, потому что Шину это ненужно, ему не нужны такие чувства, такая любовь. Знаешь, прости, но в этой ситуации КёнДже мне жалко даже больше, чем тебя: ты знал, что Илай ничего к тебе не чувствует, он не давал тебе ложную надежду, ничего не обещал. Вы не заходили с ним дальше положенного друзьям, поэтому все можно вернуть в привычное русло. Но то, что происходит сейчас с КёнДже и лидером… может случиться, и, я боюсь, что уже случилось, непоправимое, - КиСоп прикрывает глаза, пытаясь расслабиться, перебирая светлые прядки мягких волос друга. Ли очень сильно переживает за всю группу, потому что та стала для него второй семьей: ему не нравится то, что происходит с ДонХо – все они переживают за самочувствие младшего, так теперь и с этим треугольником «Лидер-репер-вокалист» становится все сложнее, старший буквально чувствует, как эти запутанные отношения образуют узел, затягивающийся все туже. Ничем хорошим это закончится не может, ольджан уверен.
***
- Ты же тоже этого хочешь? Пить и развлекаться, верно? Сегодня мы оторвемся так, как никогда раньше! – СуХён улыбается, в его глазах пляшут черти, предвкушая скорое веселье.
Илай не может вымолвить ни слова, лишь кивает и слегка дергает плечами, словно кукла по команде кукловода. Лидер сейчас выглядит потрясающе.
Происходящее похоже на сон, расплывчатый, смазанный и туманный. КёнДже не понимает, что делает – он лишь инстинктивно следует за старшим, податливо приоткрывая губы и наслаждаясь поцелуями. Мысли давно исчезли: их, кажется, не пустили даже на порог квартиры СуХёна, потому что безумие началось именно там.
Однако с первым толчком алкогольный туман рассеивается, и Эллисона больше не накрывает волнами удовольствия – он перестает чувствовать что-либо вообще, и лишь с каким-то тупым удивлением, словно со стороны, смотрит на то, что происходит на кровати. Киму с каждой секундой все сильнее начинает казаться, что сейчас, в этот самый момент, он предает кого-то очень для него важного, но он никак не может вспомнить хотя бы имя этого человека. И все же КёнДже четко осознает, что это не СуХён – наоборот, то, чем он сейчас занимается с лидером, и есть акт предательства по отношению к другому.
Почему-то Илаю казалось, что Шин имел его целую вечность, и даже когда все закончилось, репер не чувствовал облегчения – только гулкая пустота в теле, в голове, в сердце.
СуХён уснул где-то через полчаса, Эллисон не сомкнул глаз до самого утра. Решив, что так будет проще и легче, около трех ночи он тихо закрыл за собой входную дверь квартиры лидера и вернулся к себе домой.
На календаре в прихожей прошедший день почему-то обведен в кружок, а внизу мелким неразборчивым почерком что-то написано. Парень приглядывается и видит только два слова: «Кевин. Кафе». Осознание приходит сразу, а за ним и чувство вины вместе с чем-то еще, едва различимым и уловимым.
КёнДже Очень надеется, что СонХён не выключил телефон, потому что, начиная с десяти утра, Ким планирует всеми возможными способами просить прощения. Ведь вокалист совершенно не виноват в том, что Илай был последней сволочью, забыв обо всем на свете. Ведь с чужими искренними чувствами так поступать нельзя, потому что Эллисон знает, как бывает больно.
Часть 10.«Аппарат абонента временно не доступен. Пожалуйста, перезвоните позже», - противный до зубного скрежета механический голос впивается в голову, не желая исчезать даже после нажатой клавиши отбоя, однако Илай не сдается, пытаясь дозвониться до одногруппника уже в который раз. Он должен попросить прощение, и, чем раньше, тем лучше.
Нельзя сказать, что утро для репера U-KISS выдалось добрым – скорее, наоборот, так плохо ему не было уже довольно давно, он, к счастью, даже не может вспомнить, когда именно, потому что обычно он просто не пьет в таких количествах, как это было вчера с СуХёном. СуХён… о нем Эллисону сейчас хотелось думать меньше всего, но мысли, периодически мечась в беспокойной голове, слишком уж часто возвращались к событиям вчерашней ночи, вызывая приступы горечи и стыда, а также боли от того, что все произошло именно так, как должно было: лидер просто взял то, что ему предлагали, не отказываясь и не давая ничего взамен, оставляя после себя лишь жуткую пустоту, от которой хотелось бежать, не оглядываясь. Самым отвратительным было то, что Шина было совершенно не в чем винить – КёнДже с самого начала знал, что этот секс ни к чему хорошему не приведет, и пытался не тешить себя надеждой на возможное сближение с СуХёном после произошедшего.
Было жуткое желание побиться и без того почти не рабочей головой о какую-нибудь твердую поверхность – стену или стол, например, однако Илай мужественно терпел, продолжая варить себе кофе и одновременно пытаясь дозвониться до все еще недоступного абонента.
В конце концов, пара жалких бутербродов была съедена, кофе – выпит, а механический голос в мобильном так и не сменился на длинные гудки, поэтому Эллисон решил действовать более решительно – медленно вдохнув и выдохнув, он нашел в списке контактов тот, на который обычно почти не звонил. Через пару секунд на том конце телефона раздается противная в своей бодрости и чрезмерной «мимимишности» песенка популярного гёрлс-бэнда, заставляющая пожалеть о том, что выпитой была лишь одна таблетка от похмелья, да и та, видимо, еще не начала действовать.
- С каких пор ты в смертники заделался, КёнДже? Я уверен, что все, даже самые ранние пташки еще спят! – наконец реперу ответили, хотя вряд ли рявканье заплетающимся языком, смогшим, однако, прочитать это недоприветствие на скорость, которой сам Илай мог бы позавидовать, можно назвать нормальным ответом.
- И тебе доброго утречка, КиСопи-хён. Судя по голосу и общему состоянию, вчерашний вечер, плавно перешедший в ночь, не прошел зря…
- Почему-то мне кажется, что ты вчера тоже не плюшками с лидером баловался, - эта подначка заставила Эллисона сморщиться: слишком уж умный ольджан был, как всегда, прав.
- Давай оставим эту тему на какое-нибудь более удачное время, например, следующее столетие, - на другом конце фыркнули. – Лучше скажи, может, знаешь, где СонХён? Я не могу дозвониться ему все утро – телефон выключен.
- Блин, и почему я тоже не додумался его отключить?! Сейчас бы сладко спал, а не с тобой трепался. Айщ! – Илай был уверен, что КиСоп в этот момент стукнул себя ладонью по лбу, а после поморщился. – Короче, здесь твое чудо, очередной сон видит, подушку слюнями пачкая… А, нет, он, кажется, просыпаться начинает… Жуть! Я и не знал, что он так стонать может…
- Хён, вы у Кевина или у тебя дома? Я приеду, я должен поговорить с СонХёном и извиниться…
- Да уж, извиниться ты действительно должен! Он, между прочим, вчера напился до чертиков по твоей вине! Вы оба такие глупые!
- Так где вы, хён? – Эллисон прикусил губу, понимая, что старший в курсе всего, что происходит.
- У СонХёна. Чтобы через полчаса ты был на пороге его квартиры, а пока я приведу это чудовище в надлежащий вид, чтобы он снова превратился в милого хихикающего ангелочка из жуткого чудовища с опухшим лицом, - Соп скептически осматривал еще не проснувшегося до конца вокалиста, определяя свой предстоящий фронт работ на ближайшие полчаса. – А вообще, приходи через сорок минут – раньше я точно не справлюсь…
- Хён, спасибо тебе! – настроение КёнДже медленно, но верно продолжало улучшаться, и уже присутствовала уверенность в том, что Кевин непременно простит непутевого друга, ведь младший такой добрый и понимающий.
- Но если ты еще раз доведешь его до такого состояния своими поступками, я лично оторву тебе все, что мешает думать головой. Андерстанд? – последнее было сказано с жутким акцентом, однако не менее угрожающе, чем предыдущая фраза.
- Нэ, хён! Еще раз спасибо! Я буду через сорок минут!
После этого связь прервалась.
Часть 11.- Кевин-а, извини. Я просто забыл, что мы должны были встретиться вчера… Нет! Черт возьми, это так глупо! Будто я первоклассник, извиняющийся за несделанную домашку! – Илай запустил пятерню в волосы, в очередной раз растрепав их, и продолжил беспокойно наворачивать круги по комнате, пытаясь придумать, что сказать СонХёну при встрече.
У него оставалось еще немного времени, чтобы привести себя в порядок, внешний и внутренний, чем он и пытался заниматься. Выходило, правда, из рук вон плохо, но КёнДже не оставлял надежды на чудо. В конце концов, решив, что подходящие слова придут ему в голову в нужный момент, репер пару раз глубоко вдохнул-выдохнул, напоследок глянул на себя в зеркало и вышел из квартиры, запирая дверь на ключ.
До дома Кевина идти было относительно недалеко – около семи минут – пара кварталов быстрым шагом. Проходя по знакомым улицам, Эллисон смотрел по сторонам, но ничего не видел, потому что был слишком погружен в предстоящий разговор с другом и все разномастные вывески сливались для парня в одно большое и длинное яркое пятно. Однако кое-что все же привлекло внимание Кима: из тягостных дум Илая вывел приятный запах свежезаваренного клубничного чая – такой чай делают только в одном небольшом кафе Сеула, потому что рецепт этого напитка придумала семья хозяина этого уютного кафе около тридцати лет назад. КёнДже любит этот чай возможно даже больше пресловутого Ред Булла, но, что играет в данный момент огромную роль, его просто обожает СонХён. Именно поэтому Эллисон, не медля, тянет на себя легко поддающуюся стеклянную дверь и слышит над головой звонкие переливы трех колокольчиков, сообщающих хозяину о новом посетителе. Внутри чайной, как обычно, приглушен свет и царит приятный полумрак, располагающий к долгой, обстоятельной беседе за одним из столиков. Необходимо отметить также одну из основных, если не самую главную особенность этого заведения – потрясающий аромат ягод и трав, из которых здесь делают все напитки, а из клубники, черники, вишни и клюквы – еще и очень вкусный домашний пирог.
На звон колокольчика из маленькой комнатушки за стойкой вышел невысокий приятный немолодой мужчина и, увидев КёнДже, улыбнулся:
- Добрый день. Вы сегодня пришли без своего друга, все в порядке? – Эллисон и Кевин были частыми гостями этой чайной, несмотря на постоянные репетиции и туры, поэтому ее хозяин знал их и помнил их предпочтения, а также то, что они всегда заглядывали к нему вместе или СонХён приходил ненадолго один, чтобы взять себе и Илаю чая. А вот сам репер сюда в одиночку еще никогда не приходил.
- Здравствуйте, - КёнДже вежливо поклонился. – С ним все хорошо, спасибо за заботу. Я как раз шел к нему, но решил зайти к Вам, чтобы купить его любимый пирог и чай. Только мне нужно быть у его дома уже через десять минут…
- Чай уже заваривается, а пирог моя жена испекла полчаса назад, так что Вам, молодой человек, повезло, - мужчина снова улыбнулся, затем приоткрыл дверь в небольшую комнатушку, из которой до этого вышел, и попросил свою жену упаковать два больших куска пирога. На возражение Эллисона о том, что он хотел взять только один кусок, хозяин кафе лишь покачал головой. – Вам предстоит долгий разговор, поэтому лучше и Вам самому подкрепиться.
Через пару минут перед удивленным парнем поставили небольшую сумку, в которой лежал пирог в картонной коробочке и стояло три картонных стакана с чаем – два клубничных и один вишневый.
- Думаю, ваш друг сейчас не один, и его гость пока не собирается уходить, поэтому лучше прихватить одну порцию чая про запас. Не волнуйтесь, это за счет заведения.
Все еще пребывая в состоянии легкого шока, КёнДже рассчитался, взял сумку и, поклонившись на автомате, направился к выходу. Однако репер был остановлен последней фразой мужчины, после которой тот вновь скрылся за небольшой дверцей кухни:
- Просто будьте честны и откровенны – это единственный ключ к сердцу дорогого Вам человека.
Илай добрался до дома Кевина вовремя и уже стоял у порога квартиры своего друга, не решаясь нажать на звонок. В конце концов, подумав, что КиСоп будет убивать его долго и мучительно, если он простоит здесь еще хотя бы пару минут, Эллисон все же дотронулся до кнопочки, и за дверью послышалась мелодия. Через несколько мгновений к двери подошли и, не посмотрев в глазок, открыли. На пороге стоял слегка помятый и все еще не до конца отошедший ото сна СонХён, на котором были милая домашняя футболка с широким вырезом и немного стершимся смешным рисунком большого бегемота, черные, немного зауженные бриджи и разноцветные веселые носки. КёнДже чуть было не рассмеялся в голос – если так Кевин выглядел после того, как над ним потрудился ольджан, то что же творилось с бедным вокалистом до этого? Или у КиСопа просто немного странное чувство стиля (или юмора)? Хотя главной своей цели Соп все же добился: глядя на такого хрупкого и милого младшего, Эллисон ощущал еще бОльшие муки совести за свой вчерашний поступок, чем ранее, а еще СонХёна очень сильно захотелось обнять и прижать к себе, укрывая от всего мира…
Все романтично-сопливые мысли Илая были разбиты вышедшим в коридор Ли и его фразой:
- Ну чё ты встал на пороге? Заходи и располагайся, дитя мое. И дверь закрой, а то ребенка простудишь, - с этими словами старший отправился на кухню, противно громко шаркая тапочками. Определенно, это было специально.
Часть 12.Определенно, это было похоже на одну из сцен какой-нибудь среднестатистической романтической комедии, где главная героиня, этакая милая дурочка, чувствует жуткое смятение рядом с красавчиком-главным героем и совершенно не знает, что сделать, чтобы это смятение хоть немного побороть. Однако сложившая ситуация ну никак романтикой не отдавала: действие происходило на небольшой кухоньке обычной многоэтажки, а в «кадре» вместо очаровательной парочки присутствовали три парня, пытавшиеся пить чай. Вернее, чай из них троих пил только один – КиСоп, причем делал он это с таким удовольствием и старанием, что его прихлебывание и причмокивание прекрасно разбавляло довольно напряженную тишину всей квартиры. Кусочек торта на тарелки Ли исчезал с завидной скоростью…
- Ну, и долго вы будете молчать? Я уже весь чай выпил, а вы все мнетесь и трясетесь, как школьники на первом свидании! – старший недовольно поставил пустой картонный стаканчик на стол. – СонХён-а, пей чай, а то остынет, и тортик кушай - вкусный, - продолжил он, словно заботливая мамочка, пододвигая парню оставшийся кусок кондитерского изделия.
Кевин опустил голову ниже, испытывая огромную неловкость от происходящего и стараясь не встречаться с сидящим напротив Илаем. Тот, к слову, тоже чувствовал себя не в своей тарелке, потому что совершенно не представлял, что нужно сказать, а КиСоп, следящий за всем, будто заправская сваха, только подливал масла в огонь и совсем не способствовал душевному разговору.
Около двадцати минут прошло в непонятной обстановке: двое младших усиленно делали вид, что пьют чай, который все, почему-то, не кончался, а старший с умным видом кивал, кое-что отмечая для себя, и то и дело косил глазами то на одного, то на другого, пытаясь что-то, видимо, вычислить. Наверное, ему это удалось, потому что по истечении определенного времени (двадцати двух минут и семи секунд, если быть точным) он решительно встал из-за стола и направился в коридор, где обулся, нацепил куртку и, схватив с полки ключи, крикнул:
- У вас есть три часа на выяснение отношений и бурное примирение. До тех пор, пока я не вернусь, вы отсюда не выйдите. Бай-бай, голубки! – КиСоп уже почти закрыл за собой дверь, но не сдержался и, просунув голову обратно в квартиру, довольно громко, так, чтобы его точно услышали и поняли, добавил. – Надеюсь, ты помнишь, что я сказал тебе по телефону, Ким КёнДже. Только попробуй накосячить, и я оторву тебе твою харизму! Вот теперь точно пока, мальчики! Не скучайте!
Далее следовал очень странный звук, отдаленно напоминающий чмок, а затем дверь закрылась.
- Кевин, я…
- Илай…
Оба начали одновременно и неловко улыбнулись, не решаясь продолжить.
- Давай, ты первый, - предложил репер, рассчитывая на то, что СонХён скажет все, что думает о нем, о том, какой КёнДже безответственный дурак и хреновый друг и т.п. по известному списку, а Киму потом будет немного проще извиниться. Хотя, конечно, просто не бывает никогда.
Вокалист замялся, но все-таки решился быть первым, кто начнет разговор:
- Я хотел сказать, что все в порядке. Я все понимаю, к тому же у нас не те отношения, при которых я могу на что-то рассчитывать и тем более что-то требовать, поэтому не нужно извиняться. К тому же я знаю, что тебе не безразличен СуХён-хён, и это естественно – проводить время с тем, кто тебе важен и дорог, так что… - СонХён встал из-за стола, аккуратно собрал всю посуду, оставив лишь стаканчик Илая, потому что тот держал его в руках, и положил два блюдца в раковину, а два пустых стакана – в мусорное ведро. Затем принялся мыть посуду, оставшуюся еще с довольно позднего завтрака. – Все действительно нормально, хён.
Это противное и совершенно не уместное в их с Кевином общении слово «хён» резануло по ушам, и КёнДже тоже поднялся со своего места, захватив стакан с недопитым чаем и подойдя вплотную к СонХёну, стоявшему к нему спиной, поставил стакан на столешницу рядом с раковиной, после обнимая худого Ву, от чего тот вздрогнул, не ожидав подобного.
Говорить что-то было бессмысленно, потому что в данный момент любое слово значило не больше пустого звука, поэтому Эллисон безмолвно прижал к себе вокалиста и уткнулся носом ему в затылок. От Кевина, как всегда, приятно пахло чем-то необычно сладовато-кислым, будто клюкву или лимон опустили в сахар. Илай улыбнулся, чувствуя, что СонХён не сопротивляется, а немного отклоняется назад, прижимаясь в ответ.
У них было еще примерно два с половиной часа.
Но кто же знал, что КиСоп совершенно не планировал возвращаться сегодня…